Лето должно радовать, даже если оно эээ... не задалось. Мы привязали скидку к температуре воздуха за окном и умножили на два. Сейчас в Москве 24º, и скидка равна 48%!

http://literaturno.com/interview/anna-kak-vas-prodavat-intervyu-s-laureatom-natsbesta/
Я закончила роман примерно год назад и отправила Леше Снегиреву, чтобы он почитал и дал контакты Ольги Аминовой из «Эксмо». Написала ей, после чего через некоторое время мне назначили какую-то очень странную встречу в издательстве. Там меня приняла редактор, которая сидела и говорила: «Конечно, Анна, вы сильный писатель, но как продавать ваш роман? Вы знаете, как живут люди в нашей стране? Вы знаете, что многие ездят в электричках на работу каждый день? И, представьте, они открывают вашу книгу в электричке, и что они там видят, Анна?» Это была очень показательная встреча, и на ней все с «Эксмо» закончилось. Затем я отправила рукопись в издательство Елены Шубиной, но там, понятно, не тот масштаб, не те проблемы.

— И тогда вы отдали роман в журнал «Дружба народов»?

Да, потом, соответственно, мы напечатали его в «Дружбе народов», после чего практически одновременно текстом заинтересовалась Юлия Качалкина из издательства «Рипол». Там тоже как-то долго все продолжалось, но к ярмарке «Нон-фикшн» книга была выпущена. Мы ее презентовали, все было очень мило — ровно до того момента, пока я ее не открыла и не поняла, что напечатан текст без правки, без некоторых знаков препинания, без целых сюжетных линий, которые были добавлены. Как-то они потеряли текст с правкой. Перепутали. И в общем-то не чувствовали, что сделали мне что-то плохое. Наоборот, считали долго, что раз напечатали мою книгу, я должна быть только благодарна. Но, слава богу, я работаю в кино, где такие вещи не проходят, и обросла довольно хорошими знакомствами среди юристов, которые занимаются авторским правом. После обращения к ним книга вышла так, как надо, и с нормальной обложкой.

— То есть где-то на складе лежит целый бракованный тираж «F20»?

Нет, они его прекрасно распродали.

— Раз уж мы завели тему неудачных публикаций, расскажите загадочную историю о вашей первой книге «Плакса», которую чуть ли не сожгли в издательстве.

На самом деле история не такая уж загадочная. Суть была в том, что один из учредителей издательства, которое называлось «Сова», был очень православным человеком, как выяснилось внезапно после публикации. До этого он, не приходя в сознание, давал деньги на книгоиздание, видимо, думая, что это угодно богу. Когда он мою книгу прочел, то понял, что это богу совсем не угодно. Был скандал, и часть тиража они порезали.

Однако в нынешнем году Россия отменила "особые" условия для крымских абитуриентов (читайте интервью министра образования, науки и молодежи Крыма Натальи Гончаровой на с. 22), и теперь они поступают в вузы страны на общих условиях. На этом и решила сыграть Украина: Киев запустил свою специальную "крымскую программу". Теперь ребята из Крыма могут поступить в украинские вузы без ВНО — внешнего независимого оценивания (украинский аналог российского ЕГЭ), для них выделена особая квота — 1000 бюджетных мест, предусмотрено бесплатное проживание в общежитиях. Выпущен даже отдельный закон N 6116, подписанный украинским президентом, называется "О квотах для абитуриентов из Крыма и оккупированной части Донбасса". Правда, пряник с "начинкой": несмотря на необязательность ВНО, желающим воспользоваться квотой все равно придется сдавать экзамен по украинскому языку и истории Украины, а потом и преодолеть вступительные испытания. А квота действует только в 12 уполномоченных вузах, на базе которых созданы образовательные центры "Крым-Украина".

Хотя при этом Киев обещает позаботиться о документах для крымчан — "уполномоченный вуз" за свои средства в течение 21 дня должен выдать студентам из Крыма украинские паспорта.

По данным украинского Центра гражданского просвещения "Альменда", в 2014 году на Украину уехало поступать около 500 выпускников из Крыма, в 2015 году — 293 человека. По прошлому году данных нет, но, если опираться на крымскую статистику (2 процента поступавших в украинские вузы), падение продолжалось

На моем сайте были несколько статей, в которых я описывал, как организовать свой vpn-сервер или какие сервисы рекомендованы к использованию для обеспечения безопасности подключения. И теперь эти статьи ставят под удар существование сайта. Именно поэтому принял решение об удалении всех статей, посвященных VPN с моего сайта.

С сегодняшнего дня (9 июля 2017 года) статьи будут удалены и больше писать на эту тему не планирую.

https://vademec.ru/article/na_chto_goditsya_deystvuyushchiy_park_oborudovaniya_dlya_diagnostiki_i_lecheniya_onkozabolevaniy_kish/
«В 1985 году Министерство внешней торговли сделало у Olympus первую закупку – два корабля эндоскопов, которые потом развезли по советским городам, – рассказывает Вахляев. – Затем японцы взялись за российских эндоскопистов. Кроме сервиса, они предлагали экспертизу, учили врачей пользоваться аппаратурой». В компании подсчитали, что за прошедшие 20 с лишним лет каждый заведующий эндоскопическим отделением в России побывал в Японии в среднем семь раз. Достижения компании Pentax по состоянию на 2016 год аналитики оценивают скромнее – 30-31% в деньгах, но считают ее лидером по натуральному объему продаваемой в России продукции. «Olympus – это космос, его могут позволить себе областные больницы, научные центры, профильные диспансеры и клиники РЖД, – говорит менеджер дистрибьюторской компании «Деалмед» Екатерина Дашкова. – У малобюджетных медучерждений в топе – всегда Pentax. И по-прежнему чаще покупают фиброскопы – три комплекта в месяц мы точно отгружаем, видео- – реже: четыре-пять комплектов в год».
Во многих случаях цена, судя по всему, по-прежнему остается главным фактором принятия решений. Этим объясняется появление на отечественном рынке китайских игроков, чья активность стала заметна с 2015 года. «Минимальный комплект фиброколоноскопа Pentax обойдется в 1 млн рублей, а китайский набор «видеоколоноскоп+системный видеоцентр» – в 935 тысяч рублей», – калькулирует дистрибьютор Екатерина Дашкова. По данным аналитической компании MDPro, средняя стоимость колоноскопа в составе стойки одного из наиболее распространенных китайских производителей Aohua колеблется в диапазоне 1,6–2,3 млн рублей, в то время как комплект Pentax стоит 2,3– 7,2 млн рублей, а Olympus – 3–8,5 млн рублей. Пока у опрошенных Vademecum клиницистов и экспертов к продукции китайских производителей весьма специфическое отношение. По словам Алексея Веселова, апробация китайской аппаратуры проводилась не в референтных центрах, и, хотя стоимость этого оборудования действительно ниже, чем у японских и европейских компаний, при поломке оно выходит из строя безвозвратно: «В одном из регионов купили три китайских колоноскопа, и через три месяца они вышли из строя. Через два месяца больница получила заключение о полной гибели аппаратов. Пока везли новые, прошло восемь месяцев, затем они снова сломались, и снова – полная гибель. То есть за год из строя вышло шесть колоноскопов, на которых центру удалось сделать 700 исследований, а стоимость одной процедуры составила 12 тысяч».

Однажды я признался своим друзьям, которым как раз за 35, что не люблю трип-хоп, и они очень расстроились.

http://www.fontanka.ru/2017/07/03/122/
По словам девушки, в 3-м классе ее мать заподозрила преподавателя в другой школе в том, что тот ее гипнотизирует. «Сейчас одноклассники из гимназии, где я тогда училась, надо мной смеются, вспоминая это. У меня не было критического мышления, и я верила тому, что говорила мама, пыталась убедить и их». Как говорит Дарья, периодически ее мать утверждала, что за ними следят шпионы, а вокруг действует группировка иностранных агентов, которые пытаются превратить детей в развратников.

«До определенного момента все было хорошо, моя мама сама настояла, чтобы я поступила в Аничков лицей, она считала его престижной образовательной организацией. Потом что-то произошло, и мама снова начала вести со мной разговоры о том, что вокруг – мафия. У нее были данные от каких-то достоверных источников. Через некоторое время на ее стороне оказались старшая сестра и отец, они говорили, что им угрожает смертельная опасность, потому что они очень много знают». По словам Дарьи, ее несколько раз возили к экзорцисту.

«Из меня пытались изгнать дьявола. Иногда это делали в домашних условиях — обливали водой и ходили вокруг с иконами. Я плакала, но ничего не могла сделать. Накануне моего 18-летия родители силком затащили меня в машину и увезли в Белоруссию. Они говорили, что мы уехали навсегда, так как нас преследует секта из Дворца. На заправках или при полицейских, когда я кричала, говорили что я сумасшедшая. Отец бил меня, обещал запереть в подвале. В Белоруссии меня повели к экзорцисту, священнику, который должен был изгнать из меня бесов. Он оказался понимающим, сказал, что у него теща страдает паранойей, убедил маму вернуться и завершить мое образование».

Измайловский парк или Серебряный Бор?

А кто сейчас вместо Шустера?

Поясните за Шенкурскую деву и Кондом-тестера?
А что случилось с Брейфом?

А наводить порядок в Сети Сергей начал еще школьником, когда никаких кибердружин на Белгородчине и в помине не было.

— Однажды я наткнулся на сообщество "Как заболеть и не пойти в школу". Там было 1200 детей, которые целенаправленно ломали конечности и наносили себе другие повреждения, чтобы пропустить учебу. Я нашел страницу девочки, которая выложила фотографию, как она сломала себе ногу. Отыскал ее родственников и написал им,— вспоминает свой первый опыт Сергей.

На счету Сергея немало разоблаченных экстремистов. В одном историческом сообществе, например, посмели говорить, что ветераны Великой Отечественной живут в России "настолько плохо, что в пору разрешать эвтаназию". Он подал сигнал — сейчас сообщество закрыто. Или вот молодая женщина — прикурила в храме от свечки и выложила фотографию в интернет. Сергей помог (он так и говорит — "помог") возбудить дело об оскорблении чувств верующих. В мае нарушительницу осудили, но, приняв во внимание новорожденного ребенка, пожалели и остановились на штрафе. А вот националист, призывавший воевать на Донбассе на стороне Украины, по словам Сергея, уже сидит. Последняя же победа активиста — антифеминистское сообщество "Мужское государство".

— У них там были откровенные призывы к революции, поэтому мы обратились в Следственный комитет,— докладывает Сергей.

Все, кого удалось привлечь к ответственности, писали в социальной сети "В контакте". Ее администрация, отмечает белгородский командир, лучше всего сотрудничает с активистами и правоохранительными органами. А вот Instagram, по его словам, блокирует только призывы к суициду. Еще хуже отклик на сигналы в Facebook: "Там нам обычно отвечают, что их юрисдикция в США и что российское законодательство об экстремизме и терроризме их не касается",— негодует кибердружинник. И почему-то добавляет, что правоохранительные органы тоже могли бы работать получше.

— В конце февраля мы прислали в Роскомнадзор список из 1354 публикаций с материалами из списка признанных судом экстремистскими. Они ответили, что нашли только 570 нарушений,— возмущается Сергей.— А их коллеги из Центра "Э" МВД по тому же списку вообще не нашли ни одного нарушения!

Впрочем, и сам список экстремистских материалов на сайте Роскомнадзора нуждается, по мнению Сергея, в дополнении. Дружинники, например, составили и направили в ведомство перечень из 140 музыкальных композиций, которые нужно срочно запретить за экстремизм. Подборка получилась богатая: от хитов группы "Коловрат", кумира скинхедов 1990-х, до треков 18-летней певицы "Монеточки", скептически отозвавшейся о российской операции в Сирии.

http://www.kommersant.ru/doc/3329680
— Это у нас называется готовый материал,— Александр Мельников демонстрирует на экране папку с документом и двумя картинками. В документе ссылка на профиль "В контакте" белгородца Александра Л., на картинках — скриншоты крамольных сообщений с его страницы. Один — возмущение в адрес президента, другой — обидное про "Единую Россию". "Готовый материал" Мельников сегодня отправил в Управление МВД по Белгородской области.
— Мы надеемся, что для нас придумают какую-нибудь систему поощрения. А то текучка большая. С января через проект прошли 70 наших активистов, а осталось пять, вместе со мной — шесть. Оказалось, что студенты психологически не готовы к такой нагрузке. Да и мне эта работа, если признаться, быстро надоедает.

Борьба с крамолой в Сети — занятие не из веселых. Каждый день Александр со товарищи механически, одну за другой просматривают странички молодых жителей Белгорода. Поскольку молодежи тут 44 тысячи человек, а дружинников шестеро и странички постоянно обновляются, работа здорово напоминает перенос воды в решете.