Солженицын нужен российскому государству прежде всего как консерватор и антиреволюционер, убежденный государственник и источник всяких глубокомысленностей, из которых должно следовать, что стабильность лучше, чем нестабильность; даже попадание адаптированной версии «Архипелага ГУЛАГа» в школьную программу — оно как бы через черный ход, то есть Путин дружит с Наталией Солженицыной именно как с вдовой человека, которого положено цитировать про «сохранение народа», а «Архипелаг» она уже в нагрузку занесла, не отказывать же ей. Что-то похожее было с московским проспектом Сахарова — переименовали на волне постперестроечной демократизации именно в честь Сахарова как нобелевского лауреата и главного диссидента, но чья-то бюрократическая рука сначала вписала в название проспекта слово «академика», чтобы проспект оказался в одном ряду с топонимами типа Академика Янгеля или Академика Бочвара, а потом на проспекте и мемориальная доска появилась — мол, назван в честь Сахарова, советского ученого, изобретателя водородной бомбы.
«Архипелаг ГУЛАГ» в современной школьной программе, кроме того, откровенно демонстрирует, до какой степени российскому государству плевать на то, какие книги изучают в школе. Книга Солженицына противоречит вообще всем ключевым ценностям нынешней Российской Федерации — у Солженицына и деды не так воевали, и власовцы с бандеровцами совсем не таковы, как о них у нас положено думать, да и сам Советский Союз по Солженицыну настолько чудовищен, что язык не повернется назвать его крушение геополитической катастрофой. Но все ценности новым (и старым, и любым) поколениям прививает у нас телевидение, поражающая способность которого столь велика, что в школе можно изучать хоть кулинарную книгу — все равно телевизор перевесит. А телевизором у нас руководят из подполья Пелевин и Сорокин, и как-то мы с этим живем, иногда даже весело.