А я и забыл уже, что в рашке был такой поэт как Велемир Хлебников. Сегодня ехал в метро в посвящённом ему вагоне, так зачитался, что чуть не проехал свою станцию. Вирши выглядят так, словно куркуму упороли всеми известными веществами сразу, а потом заставили что-то срифмовать. По состоянию на сегодня, я думаю, такого рода поэзию вполне можно генерировать с помощью нейросетей, цепей Маркова или ещё чего-нибудь из модных цс баззвордов. Интересней всего, конечно, не то, каким образом сам Хлебников дошёл до такой жизни, а то, что именно происходило в его времена в литературе и вообще культурной жизни рашки, что такого рода поэзия была не только востребованной, но даже считалась великой. #дыбр #говнорашка #литература
Цоперайт © 2010-2016 @stiletto.
Бобэоби пелись губы,
Вээоми пелись взоры,
Пиээо пелись брови,
Лиэээй — пелся облик,
Гзи-гзи-гзэо пелась цепь.
Так на холсте каких-то соответствий
Вне протяжения жило Лицо.
Детуся!
Если устали глаза быть широкими,
Если согласны на имя «браток»,
Я, синеокий, клянуся
Высоко держать вашей жизни цветок.
Я ведь такой же, сорвался я с облака,
Много мне зла причиняли
За то, что не этот,
Всегда нелюдим,
Везде нелюбим.
Хочешь, мы будем — брат и сестра,
Мы ведь в свободной земле свободные люди,
Сами законы творим, законов бояться не надо,
И лепим глину поступков.
Знаю, прекрасны вы, цветок голубого,
И мне хорошо и внезапно,
Когда говорите про Сочи
И нежные ширятся очи.
Я, сомневавшийся долго во многом,
Вдруг я поверил навеки:
Что предначертано там,
Тщетно рубить дровосеку!..
Много мы лишних слов избежим,
Просто я буду служить вам обедню,
Как волосатый священник с длинною гривой,
Пить голубые ручьи чистоты,
И страшных имен мы не будем бояться.
@kuro Лучше Шиша Брянского, если уж на то пошло.
Мизинич, миг,
Скользнув средь двух часов,
Мне создал поцелуйный лик,
И крик страстей, и звон оков.
Его, лаская, отпустил,
О нем я память сохранил,
О мальчике кудрявом.
И в час работ,
И в час забавы
О нем я нежно вспоминаю
И, ласкою отменной провожая,
Зову, прошу:
«Будь гостем дорогим!»
@anonymous и "звукописью" ещё иирц
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
«Пинь, пинь, пинь!» — тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!
В пору, когда в вырей
Времирей умчались стаи,
Я времушком-камушком игрывало,
И времушек-камушек кинуло,
И времушко-камушко кануло,
И времыня крылья простерла.
@anonymous ты вот про это? http://rvb.ru/hlebnikov/tekst/001stihi/116.htm