> — Просто иногда свобода — та, которая заканчивается там, где начинается свобода другого, в наших условиях упирается туда, где начинается свобода государства. Свободу же ограничивает не обязательно тактичность по отношению к таким же людям, как ты, а просто вот нельзя. Не потому, что сам уважаешь того человека, который стоит рядом, а потому, что там стоит мент. > — Нет, это не так. Послушайте, свобода — это совершенно другое. Ну, я могу привести один из моих любимых примеров. Это касается испано-французского писателя Хорхе Семпруна, который во время гражданской войны в Испании был выброшен во Францию, потом там сидел, а во время войны, когда немцы вторглись, он был в Сопротивлении и стал очень видным сопротивленцем. Немцы за ним охотились, и в конце концов они его поймали и посадили в гестаповскую одиночку. Потом он написал об этом книгу. И вот он сидит в одиночке, и солдат, который его караулит, задает ему вопрос: «А почему ты тут сидишь? Что ты сделал?» И он говорит: «Я сижу здесь, потому что я свободный человек». — «Что ты ерунду говоришь? Ты же в тюрьме! А я вот сейчас пойду в казарму, я свободный человек». — «Нет, ты не понимаешь. Я же ведь мог не рисковать шкурой, мог сидеть дома и читать газету, пить вино, вообще не заниматься всем этим, но я тогда отказался бы от своей свободы. Как свободный человек, я обязан был против вас бороться, потому что все, что вы собой представляете, — это против свободы. Поэтому у меня, как у свободного человека, не было выбора. А вот тебе приказали надеть форму, взять винтовку, в меня стрельнуть в случае чего, и ты — несвободный». Вот так и я понимаю свободу. Совершенно не так, видимо, как вы. У нас так понимают свободу очень немногие. <http://www.colta.ru/docs/14671>