http://www.inliberty.ru/blog/2579-Delo-ne-v-sobstvennosti "Дело не в собствен­ности Центральным вопросом московских протестов стал вопрос о частной собственности. По крайней мере, так хочется думать. В европейской культуре благоприятных для общества изменений часто удавалось добиться именно в борьбе за собственность. Стремление активной части общества защитить «жизнь, свободу и собственность» как единый комплекс ценностей привело к демократизации государств и, в итоге, к стабилизации политических систем западного мира. Политика без политики Право собственности может ограничивать право власти. Это в буквальном смысле порог дома, который власть не имеет права переступать. В России, где привязанность к институту частной собственности крайне слаба, зазвучали разговоры о том, что эта связь укрепилась и гражданское общество в России наконец нашло себя. Защита собственности, в отличие от кликушества «борьбы с режимом», выглядит достойным поводом для действия (см. об этом очень увлекательную статью Александра Баунова). Успех этого института в некоторых исторических обстоятельствах не означает, что собственность можно взять с полки, «раздать» и сделать решением вопроса о правах граждан. Никакой институт, особенно установленный сверху, не является таким решением. Ни частная собственность, ни выборы, ни суд не будет спасением в отсутствие четких правил ограничения власти как таковой. Чтобы понять, какова в действительности роль собственности в разворачивающемся конфликте, важно посмотреть на тип взаимодействия между гражданами и государством, на правила, по которым идет эта игра. Таргетирование протеста Сегодня, в 2017 году, общение по конфликтным вопросам между обществом и властью идет по правилам, написанным по результатам событий шестилетней давности. Протесты 2011– 2012 годов оказались наглядным пособием, на котором и общество, и власти чему-то учились. Постепенно становится видно, кто, как и чему. Правовой климат сегодняшних протестов гораздо жестче того, что существовал в 2011-м. Власти выучили урок и оформили его в виде законодательных актов. В 2017 году, как и в 2011-м, борьба идет вокруг политических решений, но сегодня организаторы многих общественных начинаний стремятся показать, что их протест «не политизирован». И это тоже урок. В 2017 году участники движений — московских протестов против сноса жилых домов и протестов дальнобойщиков, но не протестов против коррупции — убеждают себя в том, что деполитизация борьбы за желаемые политические решения возможна в принципе. Я сознательно выношу за скобки вопросы о сговоре организаторов с властями, такие вещи трудно доказывать и легко отрицать. Для целей нашего рассуждения будем считать, что сговоров нет и мотивы организаторов чисты. В этом случае мы увидим как минимум три пути. В отсутствие открытого доступа к политической сфере одни силы политизируют протест, а другие убеждены, что для того, чтобы пробить дорогу к политике, нужно деполитизироваться. Причем у деполитизации есть две стороны - специализированная, о которой речь впереди и идологически левая, которая любит перспективу «митинга без политиков» и «политическую полифонию», уходящую за пределы либерально-оппозиционных стандартов (см. об этом материал «Открытой левой» и мою статью о различиях между правом социальным и частным) У этого обстоятельства есть интересное зеркальное следствие. Алексея Навального с семьей выпроводили с митинга, потому что он политик. Делалось это, потому что политические менеджеры не терпят посягательств на свою монополию. Но в итоге в глазах общества политиком оказывается именно Навальный.[...]"