http://mel.fm/2016/08/03/gorbachev
Но я ожидал ещё большей халявы, притом что в неделю было всего четыре пары. Или максимум шесть. Но это компенсировалось самостоятельной работой: нужно было всё время писать тексты, участвовать в групповых исследованиях. В университете загружают большим количество чтения и письма. Стандартное задание — прочитать 150 страниц про журналистскую этику, историю журналистики и так далее. И написать на две страницы reflection paper — твои мысли по поводу прочитанного. В России такого вроде бы нет. Все семестры я учился помногу, но не сказать, чтоб выл.
Никакой зубрёжки там нет. Журналистика, она же вообще не про know shit, a про find shit out. Может, проблема российской журналистики, что у нас зубрят. Не было ни одного теста на знание. Вместо экзамена ты просто пишешь длинный текст, делаешь проект или бизнес-план. Ты применяешь знания, вместо того чтобы о них рассказывать.
Нельзя сказать, что преподаватели сильно отличаются от наших. Наверное, в Америке более неформальное общение, всегда можно зайти и спросить
Была молодая преподавательница, которая вела курс про качественные методы исследования социальных наук. Она очень много ругалась — fuck, shit, ну и так далее. Видимо, чтобы установить неформальные отношения. Но с другой стороны, требовала, чтобы её не называли по имени. При этом моего научрука, который был уже в возрасте, студенты называли не иначе как Рэнди.
Было классно, что мы работали с конкретными изданиями. Была южноафриканская газета, у которой всё было плохо, и мы думали, как им эти показатели улучшить. По итогам выяснилось, что никто не думает про бизнес, — они пытались делать классные расследования, «а менеджментом пусть кто-то другой займётся». Наш преподаватель сказал: «Давайте обсудим этот проект в кафе за завтраком, я заплачу». И вот мы сидели, ели яичницу с бобами и обсуждали, как спасать эту африканскую газету.