https://snob.ru/selected/entry/122819 "Секс до брака На Северном Кавказе многие молодые люди занимаются однополым сексом — как минимум у семи парней из десяти есть такой опыт. Это объясняется жесткими традициями закрытого общества, где сексуальные контакты с противоположным полом до брака запрещены. Потребность в сексе наступает намного раньше, чем появляется возможность жениться, поэтому молодые люди дают выход страсти, практикуя однополый секс. Это не делает их геями — большинству ребят, конечно, хочется девушек. Но в общем, юноша 15–16 лет без особого труда найдет себе партнера для однополого секса на Северном Кавказе, и Чечня не исключение. Меня девушки никогда не интересовали. В моей жизни даже не было момента, когда осенило: «Кажется, я гей!» Просто в период полового созревания, лет в 12, мне начали нравиться парни. Свою пробуждающуюся необычную сексуальность я воспринял довольно спокойно, как нечто совершенно естественное. Я не обхватывал голову руками в ужасе и не думал: «За что я не такой, как все? Что мне делать?» Я не пытался изменить себя, переключиться на девушек. Моя семья поняла, что я гей, раньше, чем я сам. Может быть, в моих интересах и моем поведении уже с малых лет проявилась некоторая инаковость. Родственники не давали этому поведению названия, просто понимали: этот ребенок какой-то не такой. Я стал больной темой для своей семьи. Родные стеснялись появляться со мной на людях. Я рано начал ощущать недостаток любви и рос в атмосфере постоянной агрессии со стороны родни. Облавы Ловить гомосексуалов в Чечне начали в 2008–2009 годах — это была первая, самая легкая волна облав. Тогда все сидели в чатах. В популярном тогда Airway Chat был раздел «Любовь», где, в свою очередь, находились т. н. «комнаты» для би-, гей- и лесби-знакомств. В этих «комнатах» сидели весь Дагестан и Чечня. Геям устраивали «подставы» в этих чатах и не только: снимали их на видео, находили другой компромат, потом шантажировали, говорили, что все покажут родственникам, и так вымогали деньги. Позже вымогатели окопались в мобильных приложениях и на сайтах знакомств в поисках жертв. Причем этими вымогателями были не гопники, не какие-то агрессивные натуралы, а сотрудники МВД — люди с оружием. Я в это время никак не пострадал и узнавал о жертвах от друзей. Тогда я не жил активной половой жизнью, не контактировал с ЛГБТ-сообществом, был по уши погружен в учебу и в депрессию, которая развилась на фоне непрекращающихся конфликтов с семьей. Я остерегался гей-тусовок, потому что любая информация о человеке внутри них распространяется молниеносно. Российское ЛГБТ-сообщество, а особенно кавказскую его часть отличает некая сексуальная циничность — так я называю стремление к беспорядочным половым связям, которое превалирует над желанием найти любимого человека и построить отношения. Это просто объяснить: чем жестче запрет, тем сильнее выстрелит закрученная до предела пружина, — а на Кавказе принято замалчивать темы, касающиеся секса..."