встал на воскресную службу. на мое "люблю" предложили дружбу. пошел причащаться. святые отцы, я на ней чуть не отдал концы, пока она стонала и думала про россию, я был россией. ну хорошо, я пытался быть россией. меня не просили, но я старался быть жестоким, но мудрым, честным, но льстящим. я не скрывал пустоту за пиздежом в телеящике. она кончила. спиной содрогнулось и все кончилось. Россия - щедрая душа, а моя - какая? так и сказал: я себя не знаю и знать не хочу. что, если запуганный маленький мальчик орущий её дыханию в такт, вырвется наружу и устроит бесконечный всемирный терракт? две ореолы две башни-близнеца я присосался к ним чтоб ощутить вкус жизни в ожидании смерти. она так и сказала: я борюсь за не суицид я на грани жизни и смерти и оптимизм мне жизненно необходим. соски пустые. она никогда не хочет детей. я - один.