Планы резко изменились, когда я узнал, что через пару дней у меня отправка в Елань, то самое место, о котором слагали легенды жесткости службы. И я кинул себе вызов - уйти без колебаний и страха. В день перед отправкой тян выбрила мне легкий ирокез, который выражал мое отношение ко службе. Пару дней я провел в призывном пункте, это было худшее время. Выйдя на улицу, через колючку я видел свой район, но не мог туда попасть, между моим домом и мной висела пропасть длиною в календарный год. Какие только мысли меня не посещали в то время, во всяком случае хороших было мало. 10 минут прощания, обмен поцелуями, и я газеле с провожающими мчусь на место службы. В окне мелькали просторы русских пейзажей, в голове синтезировклись модели армии по слухам и представлениям, а также модель поведения в новой обстановке. Мост через реку, центральные ворота, въезд напомнил мне некое подобие имровизации въезда в крепость: ров и тяжелые ворота, почему-то вспомнился Алькотраз. В пеовые часы я осознал, что не понимаю протекающего вокруг прлцесса, когда сержанты попытались внаглую стащить мои скромные пожитки на пункте пополнения. Показав недовольство физически, мне удалось вернуть половину. Ирокез играл роль приманки, я оказался в центре внимания, ко мне подбегали странные упоротые людишки с погонами интересовались мной. На следующие сутки на меня покушались уже командиров пять, желая забрать к себе в роту. Предложений и обещаний было много: от штабного хакера до техника по связи. Тендер выиграл майор, который впервые увидел метод слепой печати, когда подозвал к себе, решив проверить мои способности в компьютерах. Лежа в камазе на месте отдыха, я несся в камазе по дороге, очерчивающей кривую вокруг ложбины, обрыв метров 10 или больше. Так я попал в ремонтный взвод, слаженную бригаду нескучных роботяг, занимающихся ремонтом техники в парке бмп. Встреча была отличной, на этих днях в запас уходили парни, отстучавшие свой срок. К тому же были выходные, в коптерке (комнатка типа кабинета-склада) < дембеля>слушали музыку через центр, выпивали и бросали ярость от ощущний близости дома в общий костер свободы. Я быстро вошел в коллектив и общался со всеми на должном уровне. Но меня не покидала мысль, что я чужой, я не ремонтник автотехники, меня взяли белым воротничком, автоматически записав в список изгоев. Служба началась спустя неделю, когда дембеля ушли и мы остались с летним призывом. 9 против 8, молодых было больше, чтш ждало нас?