http://allin777.livejournal.com/225789.html
"в КПК при ЦК КПСС
16.09.1957
Товарищу ШВЕРНИКУ
...
Началось следствие, превратившееся в пытку, как только мое дело было передано следователям Рябову и Кружкову. Мои показания на себя и других лиц были вырваны страшной жестокостью следствия, усугублявшейся еще тем, что эти методы применялись к человеку, измученному блокадой, голодом, находящемуся в состоянии тяжелейшей формы дистрофии. Оскорбления, побои, выстаивание целыми ночами на распухших от голода ногах, лишение сна, холод в камере и что, может быть, для голодного маньяка было страшнее всего — лишение миски супа вынудили подписывать протоколы и давать показания, где каждое слово было извращено следователями, переведено на их «особый язык», которым они заменили обычный, человеческий. В течение шести месяцев из меня изготовляли государственного преступника по заранее заготовленному плану, причем без всякого стеснения, издевались и потирали руки по поводу всякого вырванного из горла «признания». Следователи присутствовали на суде и, боясь больше смерти повторения мучений следствия, я, предупрежденная ими заранее, повторяла заученные слова о якобы совершенных мною преступлениях.
Таким образом, был вынесен смертный приговор, замененный затем 10-ю годами исправительно-трудовых лагерей, которые я полностью отбыла и еще 3 года «вечного» поселения в Коми АССР.
Н. Постоева
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6726. Т. 3. Л. 139–139 об. Подлинник. Автограф."
"20.09.1957
Члену Президиума ЦК КПСС тов. Н.М. Швернику
Доктор технических наук
Профессор ЛЭТИ им. В.И. Ленина
Владимир Андреевич Тимофеев
...
Применялся днем, например, и такой прием: после такого допроса сам М.Ф. Рябов заводил меня в «чужую» пустую и притом холодную камеру, где и койка, и сидение перед столиком были примкнуты к стене так, что сидеть было не на чем и, кроме того, делалось это всегда в момент раздачи пищи или хлеба по камерам, так что по возвращении в камеру было чрезвычайно трудно, а иногда и невозможно получить следуемое. Вернее, это зависело уже от добросердечия корпусного надзирателя, среди которых попадались иногда и порядочные люди. Справедливость требует указать, что прямого «физического воздействия» (как это именовалось на своеобразном техническом языке следственного персонала того времени) — т.е., говоря попросту, избиения, ко мне применено не было, хотя подготовка к этому имела место в иные моменты: замахивание кулаком, хождение вокруг меня с угрожающими жестами и т.п. Но не могу скрыть, с другой стороны, что при проходе по этому громадному зданию, я слышал из-за дверей следственных кабинетов, а иногда и камер, кроме выкриков следователей (их всегда можно было узнать), и заглушенные стоны...
Доктор технических наук
Профессор В. Тимофеев
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6726. Т. 3. Л. 99–105. Подлинник. Автограф."
...
"За грубейшие нарушения социалистической законности, в результате чего наступили тяжелые последствия, —
ПОЛАГАЛ БЫ:
1. Во изменение ранее изданных приказов АЛЬТШУЛЛЕРА И.К., ЗАНИНА С.Ф., КОЖЕМЯКИНА И.А. и АРТЕМОВА Б.В. уволить из органов госбезопасности по фактам, дискредитирующим звание офицера.
2. Преподавателю школы № 401 КГБ при СМ СССР подполковнику РЯБОВУ М.Ф. объявить выговор.
3. В отношении ОГОЛЬЦОВА С.И. ограничиться ранее состоявшимся его увольнением из органов госбезопасности.
4. Материалы расследования на полковника запаса МВД ПОДЧАСОВА И.В. направить в Особую инспекцию МВД СССР.
...
3 мая 1957 года
РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 6726. Т. 4. Л. 89–102. Заверенная машинописная копия."