Нерушимые традиции: http://www.mskagency.ru/materials/2174848 "Фашистская символика на угрозах всех, за ними стоят националисты, фашисты наши доморощенные. На мой взгляд, на выборах действовали хорошо подготовленные с иностранной помощью нацистские силы, которые в итоге стоят за нашими либералами. Это хорошо подготовленные в польских лагерях наблюдатели." http://corporatelie.livejournal.com/14807.html Приказ 00485 был утвержден Политбюро ЦК ВКП(б) 9 августа 1937 г. (П51/564), 11 августа подписан Ежовым и после этого вместе с закрытым письмом «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР»(ЦХСД. Ф. 6. Оп. 13. Т. 6. Л. 8–51), также предварительно одобренным Сталиным и подписанным Ежовым, был разослан во все местные органы НКВД http://corporatelie.livejournal.com/15053.html Поскольку учётные данные 30-х годов не носили всеобъемлющего характера, у чекистов отсутствовали развёрнутые данные на нерусских граждан. Не было даже учёта польских перебежчиков, поэтому на поиски «инонационалов» были мобилизованы крупные силы, причём не только из вспомогательных служб. Например, оперативник КРО УНКВД НСО Вацлав Гридюшко под видом электромонтёра получал доступ к домовым книгам и выписывал ежедневно по 5—8 нерусских фамилий.(планы то надо ведь выполнять! 100 тысяч шпионов без электромонтеров, выписывающих фамилии из книг никак не соберешь) Так же работали и в области (Мошковском районе), и в Барнауле, где, не мудрствуя лукаво, в поляки записывали всех с фамилиями, оканчивающимися на «-ский» (АУФСБ по НСО.Д.П-4505.Л.352). http://corporatelie.livejournal.com/46830.html 14 апреля 1939 г. <…> В сентябре-октябре 1937 года я работал начальником] Ки­селевского горотделения НКВД. По схеме Управления я входил в подчинение Сталинского сектора НКВД, начальником которого был в то вр[емя] ныне замнач. Управления т. Ровинский. К этим операциям, т. е. линейным(имеются ввиду национальные операции НКВД, в том числе и “польская”), я прямого отношения не имел, потому что у меня была другая обл[асть] работы (внут­ренняя к[онтр]-р[еволюция]), но занимал я в отделе, особенно с лета 1938 года, не последнее место. До этого вр[емени] у Мальцева, Кравчинского, Коннова и др[угих](коллеги Качуровского по НКВД- прим.мое) находился под подозрением (возможно, это подозрение имеется и сейчас, но я его сейчас не ощущаю, а тогда оно было гласным), по «биоло­гическим» и политическим признакам.<...> В политическом отношении заподозрен: скрытым поляком и, следователь] но, возможным польским шпионом, так [как] фамилия кончается на «ский». Глупо и дико, но это так. Кон[н]ов такую мысль высказывал неоднократно. Имели место случаи, когда от меня прятали сомнительные дела (раб[отни]к Мошковского РО, фамилию не помню), а между собой заявляли, что Качуровский с «подозрительными настроениями» и не мешало бы проверить не поляк ли он сам. Тут уж опять роль сыграло «ский», ставшее для меня самого ненавистным. Будучи до крайности взвинченным подозрительностью к себе, я до слез доводил свою мать, выпы­тывая у нее корни фамилии, которую я и сейчас ненавижу. Но в роду и племени, говорят, ни со стороны отца, ни со стороны матери поляков не было.<...> ГАНО. Ф. П-4. Оп. 34. Д. 80. Л. 23