https://www.facebook.com/egor.sennikov/posts/1101424453259946
Суть проблемы: в начале сентября Тереза Мэй, премьер-министр Великобритании, предложила вернуть к жизни систему grammar schools. На русский язык это нормально не перевести (ну не "школа грамоты" же в самом деле), но идея такая: такие школы развились из примонастырских училищ (существовавших еще с 7-го века) и были местом, аналогичным нынешним немецким гимназиям (и нынешним немецким гимназиям) - финансируемые государством (или конкретной общиной) очень качественные школы, с изучением латыни и греческого, глубокой программой в области точных и естественных наук и большими возможностями в области наук гуманитарных. Система была модифицирована и структурирована в Викторианские времена, когда особенно начал расти запрос на получивших качественное образование специалистов. Выпускники этих школ, как вы понимаете, чаще поступали в лучшие университеты и лучше сдавали выпускные экзамены.
Вся эта система пережила не один век, но после Второй мировой войны система неоднократно подвергалась критике - эти школы обвинялись в поддержании неравенства, в том, что они отбирают учеников и оставляют кого-то за бортом. К концу 1980-х количество таких школ критически сократилось, а в 1990-х была практически уничтожена - некоторое количество учреждений сохранило за собой название grammar school , но по сути они являются обычными общеобразовательными учреждениями.
Так вот, Тереза Мэй, в погоне за меритократическими ценностями, предложила вернуть эти школы. Она сказала так:
"Слишком долго мы терпели систему, которая следует правилу, запрещающему создавать школы, которые имеют право выбирать себе учеников - жертвуя, из-за этого, детским потенциалом в угоду догме и идеологии. Истина заключается в том, что фактически, в школьной системе и сейчас есть отбор учеников - это отбор по цене дома, отбор по богатству. И это просто несправедливо".
К этому Мэй добавила, что создание таких школ будет сопровождаться принятие дополнительного регулирования: школы должны будут отбирать определенное количество учеников из бедных семей, а правительство создаст дополнительные обычные школы в наиболее бедных районах. Кроме того, Мэй предлагает обязать те университеты, которые хотят поднять плату за обучение, помогать школьной системе и спонсировать избранные школы, чтобы сократить разрыв между школьной и университетской системой образования.
Но реакция британских левых была бурной. Джереми Корбин, лидер лейбористов, произнес одну из своих лучших речей на данный момент (притом, что он, прямо скажем, не великий оратор) ругая правительство за решение, которое, как он сказал, "является сегрегацией ради меньшинства, разделяет детей в раннем возрасте и создает кастовую систему". Похожую позицию высказали многие другие лейбористы; Гардиан начала безостановочно выкладывать разнообразные исследования всяких университетов о том, что такая система только вредит образованию и не создает благоприятной среды. В общем, дебаты идут до сих пор, Мэй пока что сдаваться не намерена.
Интересно, кстати, что в случае Терезы Мэй и Джереми Корбина несложно увидеть два различных подхода к образованию - Джереми учился в дорогой частной grammar school и завалил выпускные экзамены, не поступил в университет и с юных лет занимался профсоюзно-протестной деятельностью, не получив высшего образования. Тереза Мэй, дочь священника, училась в двух католических школах (причем, чтобы попасть в одну из них - как раз grammar school - , ей пришлось пройти через довольно жесткий отбор), а потом поступила в Оксфордский университет где изучала географию.
Корбин развелся со своей второй женой из-за того, что настаивал на том, чтобы отдать сына не в частную хорошую школу (как хотела жена), а в обычную общеобразовательную школу (которая была гораздо хуже). Корбин настоял на своем и отправил сына именно в обычную школу.
