ночью с занавесок посрывались лисы, из окна, видимо. сколько их прыгало, не посчитать, боялся поднять голову, они растворялись в шторах, вылуплялись своими мордочками сюда. рифленые, выразительные. ходили с друзьями слушать музыку. подошел смотрящий за площадкой и предъявил мне, что неправильно отыгрываю эмоции глазами, потыкал пальчиком в мою сторону. да только я знаю этот взгляд, бродяги так не смотрят, бродяги как волчки заглядывают во внутренности, а это было ментовское глазение, кто тут клумбу пришел топтать, ай-ай-ай, потом пошли за железку, Хумус нашептал на ухо по алхимии: семя-кровь-дыхание, ртуть-сера-воздух, луна-солнце-ветер. поранился о ржавую покрышку, бил ее рукой, всю дорогу слюнявил палец, чтобы дезинфецировать, а то там в россыпи все ржавое и обоссанное, понял, еще немного и остаюсь, жру корм как конь. Хумус напомнил, как мы стояли в конце 90-х на дискаре, звучали сладкие песни Наговицына, я смотрел на красивую девушку, она смотрела на меня, и тут Хумус в уши проорал "их много, идут сюда, съебываем", дальше было какое-то месиво, девушка растворилась в кишащем облаке, вместо нее проявились чертяги с битами и стволами, Хумус утащил меня в кусты и мы выжили. сколько лет прошло, а когда звучит "городские встречи, старый мотив", внутри колышется что-то теплое.