Из интервью со Статкевичем:

• Чего вы ждете - или опасаетесь со стороны российской власти по отношению к Беларуси?

  • Во-первых, чего бы мы ожидали от России: нормальных, на самом деле братских отношений. Не держать на привязи и куда-то не пускать. Мы и сами никуда не пойдем и будем учитывать ваши интересы, если вы будете уважать наши интересы. И будем учитывать ваши пожелания. А еще России все-таки не стоит так зацикливаться на незаконной власти, потому что она заварила даже крышку этого котла, а ведь он рано или поздно рванет.

А чего мы боимся? Вы знаете, справедливых границ в Европе вообще не бывает. Любую границу какая-то сторона оспаривает. Но ведь договорились же после той страшной войны - не трогать границы. А после того как границы тронули, развязали мешок с джинном - конечно, мы просто боимся, что такое может случиться с нами. Этот страх присутствует в нашем обществе.

• Другой политзаключенный, Игорь Олиневич, освободившийся одновременно с вами, сказал нам, что в обывательской среде бытует настроение: если они увидят российские танки на улицах Минска, то могут быть и рады.

• Думаю, это не так, по крайней мере социологи говорят обратное. В тюрьме я изучал социологические данные и кое-что помню. Да, большинство поддерживает позицию России по Крыму, если не ошибаюсь, процентов 60. Но это совсем другая поддержка, чем у вас. Все мы в какой-то степени животные, одновременно стадные и хищные. У этих животных два очень сильных инстинкта: инстинкт территории и инстинкт "свой-чужой". Сейчас в России эти инстинкты очень сильно работают. Когда говорят "нация, больная, ненормальная" - это все неправда. Но инстинкты есть, и это дело ответственности лидеров (хотя и у них тоже эти инстинкты есть). Но здесь надо включать рационализм. Потому что у людей есть еще инстинкт голода. В 1914 году все кричали: "Ура! Возьмем Босфор и Дарданеллы!" - а через два с половиной года из-за несвоевременного завоза хлеба в Петроград своих вчерашних кумиров разнесли. Поэтому это очень опасно, и особенно в перспективе. Ведь если принцип нерушимости границ не действует, то он ведь не действует для всех...

А у нас более телевизионная ситуация. У нас доминируют российские медиа, есть в обществе понимание союзничества. Но это восприятие в большинстве своем не так эмоционально, без экзальтации. По данным социологов, экзальтация есть только у процентов пятнадцати: это те, кто считает себя русскими. Хотя довольно много считающих себя русскими и осуждают то, что случилось с Крымом и Донбассом, они находятся в меньшинстве.

С другой стороны, есть 18 процентов, которые в этом случае готовы брать в руки оружие и защищать Беларусь. Это вроде бы немного, но это миллион здоровых мужчин. Мы столько не вооружим (смеется). Я даже знаю людей, которые говорят "Путин - наш кумир", но если ты задаешь им дальнейшие вопросы - они готовы сопротивляться.

И сопротивление здесь будет сильнее, чем поначалу было в Украине.