Она шла по обочине пустынной ночной дороги где-то между Касимовом и Меленками. Белая курточка, светлые брюки, её силуэт был виден в дальнем свете фар. В этот тёмный летний час на дороге не было других машин, так что я сбросил скорость, поравнялся с ней и предложил подвезти в направлении Мурома. Видимо решив, что лицо моё достаточно интеллигентно, белокурое создание село в машину и я утопил газ, не нагружая её лишними расспросами. Минут через десять она не выдержала первой:

— Вы что, даже спросите как мне не страшно одной ночью к незнакомцу в машину садиться?
— А почему страшно должно быть вам, а не незнакомцу? В самый тёмный час ночи на забытой всеми дороге больше шансов подсадить к себе навью, чем живую девушку.
— Вы производите впечатление слишком взрослого человека, чтобы верить в сказки, — сказала она после секундного раздумья.
— То что я в них не верю, не мешает мне любить их.
— Ну ладно, а что если сказка явь и я действительно неупокоённый дух? — подыграла попутчица.
— Обрадуюсь, — сказал я и на секунду умолк. — Обрадуюсь тому, что нашёл подобную себе.
— В каком смысле «подобную»?
— Я подобрал вас неподалёку от кладбище. Ряд четвёртый, участок девятнадцатый, там в сырой земле нашёл я себе пристанище, после того как разбился на этой самой машине. Вот уже двадцать лет катаюсь я каждую ночь по этой дороге, иногда подбирая путников подобных вам, чтобы найти наконец таких же как я, ведь не может же быть так, чтобы такой я был один на всём свете?
— А вы умеете рассказывать сказки и щекотать нервы, — улыбнулась она. — Теперь моя очередь, после вон той заправки будет поворот направо, сворачивайте, пришло время завести вас в тёмный лес, к моему брату лешему.
Дорога на которую мы свернули поначалу была вполне приличной, но через пару поворотов и пяток километров превратилась в узенькую асфальтовую полоску меж двух плотных стен деревьев. Две машины здесь могли бы разминуться только используя обочину, а довершали картину ямы, которые не всегда удавалось объезжать. Похоже, что лицо моё было слишком невозмутимым, поэтому моя спутница на одной из развилок попросила съехать на грунтовку. Я был увлечён этой игрой, но красоту жеста и глухость мест оценил. Ни огонька, ни признака людей, только просека и лес по сторонам.
Ещё пара километров и мы подъехали к воротам какой-то базы отдыха с одиноко горящим фонарём. Девушка вышла из машины и сказала:
— Спасибо, что подвезли и за вашу сказку, но друзьям я сейчас её рассказывать не буду, они и так изволновались за меня.
Мы попрощались и я развернул машину на узеньком пятачке перед воротами и поехал обратно по грунтовке через лес. На одной из полян я увидел, что на северо-востоке уже светлеет небо, а значит скоро я вновь растворюсь в предрассветном тумане, чтобы следующей ночью снова появиться на дороге в своей бесконечной гонке за призраками.

Далеко, далеко в темном безразличном космосе на полупотухшей звезде жил маленький Лох. Такое случилось не сразу. Когда то Лошок жил на зеленой планете которая вращалась вокруг яркой, теплой звезды. Он выращивал круасаны на баобабах, писал романтические стихи и опылял волшебные цветы, что буйно росли на его планете. Но однажды в его галактике завелась жестокая черная дыра. Она начала высасывать все живое вокруг. И очень быстро добралась до звезды маленького Лоха. Та стала чахнуть и гаснуть. Лошок хотел помочь своей милой звезде и полетел отремонтировать ее. Но пока он возёкался со звездой, дыра заманила и сожрала его планету. Лошку пришлось поселиться на звезде. И хотя звезда уже почти потухла и стала бордовой, его волшебный, летающий плащ сразу же сгорел. Теперь Лошок был заперт навеки и не мог уже летать. Он скакал с одного куска застывшей лавы на другой в безбрежном море бордовой лавы, дул, пытаясь остудить, на обугленные пятки и орал в темный и безразличный космос — Пидарасы!!!! Кого он имел в виду, непонятно. Вокруг, на целую галактику, не было живой души...
Мораль: Врагов нужно уничтожать или прощать. Но если простишь, то всю оставшуюся жизнь будешь срывать злобу на совершенно посторонних, невиновных людях.