http://www.kommersant.ru/doc/3270284
— Дмитрий Медведев бывал у вас?

— На моей памяти он бывал в Мансурово лишь пару раз. Конечно, его связывает с этим местом история его предков. Но всякие спекуляции на эту тему, по-моему, выглядят глупо. Если это земля его предков, то, что ж, ему туда не приезжать никогда, чтобы никто ничего дурного об этом не сказал?

Да и нам самим в Мансурово стыдиться нечего. Мы создали почти 400 новых рабочих мест, не только для курян, которых у нас немало работает, но и для жителей самой деревни. Построили храм Во имя святой Троицы. Наконец, в Мансурово вернулась школа, на которую раньше без слез просто смотреть было нельзя. Вы представляете, что значит для села действующая, оборудованная, опрятная школа? Это же та самая грань, по одну сторону которой — депрессия и безнадежность, а по другую — шанс на будущее.

Вы только не подумайте, что я хочу записать нам в актив все, что в Мансурово сделано хорошего. Там и местные власти отменно поработали, и областные. Но начали-то мы! Ведь спасательным кругом для деревни действительно стал наш агрокомплекс.

Мы намерены обратиться в судебные инстанции с исками о защите деловой репутации к первоисточникам и ряду СМИ, распространяющих ложную информацию о «Даре» и его компаниях, хотя и я понимаю, что это может способствовать политической раскрутке отдельных персонажей.

— Зачем вам лично эти судебные процессы?

— Всякому терпению есть предел. Я вижу, как в моей стране ложь, оскорбления, политические манипуляции пытаются выдавать за норму политической борьбы. Я вижу, как высокими целями начинают оправдывать подлые средства. И всего хуже, что кто-то начинает во все это верить.

Политика — это деятельность, в которой должны быть правила и границы, иначе она становится опасной. Возможно, мир меняется и в политике будущего будут цениться только политшоу, но это уже без меня и не за мой счет. Я очень долго не желал во всем этом пачкаться, ничего рассказывать, ничего не хотел объяснять. А плесень тем временем росла и росла.

Вот точно так же ровно сто лет назад такие же чистоплюи, как я, однажды уже проворонили Россию. Я не хочу повторения этой ошибки. У меня еще есть время, я успею исправиться.

http://harpers.org/archive/2017/05/snowdens-box/?single=1
We talked about the source over dinner, and Laura told me that this person wanted a physical address to use in case (as the source put it) “something happens to you or me.” We speculated that perhaps this person might want to send her a parcel. Hard copy? Data? It was unclear. Needless to say, the material couldn’t go directly to Laura: her mail was surely being scrutinized. Nor could I receive it, because of our connection. She said we needed a third party, someone who wouldn’t be on the NSA’s radar.

“Do you know someone, a journalist, whom you absolutely trust?” she said. “Someone who won’t ask any questions?”

“Sure,” I responded. I immediately thought of the perfect person. She had just moved, and I didn’t have her new address, but I told Laura that I would supply the contact information soon. The next time we met, I gave Laura the address, and then we spent some time refining our code to use on the phone and in emails, since she was going back to Berlin. (Incredible as it now sounds, I had not yet begun using encryption.) We would call the unnamed source the “architect” and refer to the mysterious shipment as “architectural materials.” The recipient of the package would be called the “sink.” Should that person prove to be unavailable, I would find a backup choice, whom we would call the “other sink.” The NSA or FBI would be called the “co-op board” — a tribute to the truculent nature of such boards in New York City. And if either of us wrote, “The carpenter quit the job,” that meant it was time to start over with a new plan.

Hours later, Laura emailed from the airport: “Thanks for checking in on the renovation work while I’m away. Hopefully it will be drama free, but that might be wishful thinking.” I wrote her back on February 12: “That first sink is definitely the cool one. You always want to go with stainless steel. I hate porcelain.”

https://meduza.io/feature/2017/04/13/eto-navalnyy-proekt-zhurnalista-evgeniya-feldmana-o-prezidentskoy-kampanii-rossiyskogo-oppozitsionera-fotografii
https://www.facebook.com/FeldmanEvgeny/posts/10210131449340880
Суза изменил то, как видят политику зрители фотографий, он стёр дистанцию между зрителем и Вашингтоном. Наверно, это было бы невозможно без такого политика, как Обама, которого Суза снимал ещё сенатором. И это было бы невозможно, если бы Суза снимал церемониальные фотографии, а не ироничные, живые, не всегда удобные и всегда — настоящие.
(конец лирического отступления)
Я хочу сделать то же самое. Сегодня мы запускаем проект "Это Навальный". Последние 10 недель и в ближайшие месяцы я буду работать с кампанией Алексея Навального. (Дисклеймер: я не Суза, Навальный не Обама, щи не клэм чаудер, лапта не бейсбол, Казань не хуже Сиу-Сити)

http://tema.incrussia.ru/

В итоге он заказал сайт вместе с мобильным приложением британской студии Click Here Media вчетверо дешевле, за 29 тыс. фунтов.
Снизу слева: Сайт hedonism.co.uk на проекте Лебедева
Снизу справа : как он выглядит сейчас

:)))))))))))))

http://hardproblem.ru/events/moskva-i-vitgenshtejn-den-za-dnem-polnoe-rassledovanie/
18 сентября, в среду, в стране был выходной день: в 30-е гг. в СССР выходные приходились на 6, 12, 18, 24 и 30 число каждого месяца.

Кроме рассказа о впечатлениях Витгенштейна от посещения намеченных объектов, гид передает и его суждения о Москве и о недавно открытом Московском метро. Витгенштейн “сказал, что в Москве его поражает дурной вкус новых построек и грязь, как на улицах, так и в домах, ‘я не видел еще ни одного чистого ватерклозета, а это есть критерий культуры’ ”. Метрополитен же “он назвал ‘возмутительным’ из эстетических соображений, хотя остался доволен чистотой и простором” (ГАРФ 26).

Дизайнер «Студии Артемия Лебедева» Марат Нигаметзянов стал предпринимателем случайно. Как-то в столицу на стоматологическую выставку приехал его одноклассник из Казани. Он рассказал, что стоматологов среди посетителей выставки не так много, но стоматологические фрезы расходятся на ура. Оказалось, что их используют мастера маникюра, которым твердосплавные и алмазные фрезы нужны для обработки ногтей. А стенды производителей атаковали перекупщики, которые впоследствии сбывали инструмент салонам красоты.

http://www.kommersant.ru/doc/3247184
"Пользуемые в больнице чернорабочие,— сообщал А. И. Овер,— помещаются в зданиях больницы в пяти отдельных небольших флигелях, в сенях и сортирах, которых летом сырость, а зимою холод нестерпимы и для здорового человека. Полы, рамы, самые стены до того гнилы, что, не смотря на огромное количество истребляемого топлива, трудно обогревать больничные палаты и поддерживать здоровый воздух. Но и этих помещений так мало, что при ежегодном скоплении больных страждущие по недостатку места и кроватей клались до 1857 года по три человека на двух койках и даже на полу между кроватями, а за недостачею палат размещались в бане, сушильне и проч.".

Каторгой была эта больница и для обслуживающего персонала. Одна сиделка выхаживала 15 больных, тогда как в других заведениях — не более пяти. На одного ординатора приходилось 100 пациентов. Экономили на еде не только для больных, но и персонала. За 14 лет в больнице умерли 13 врачей.

http://www.kommersant.ru/doc/3247185
В общем, дело оказалось более хлопотным, чем доходным, и на протяжении нескольких десятилетий в России не прекращался поиск наилучшего и наименее затратного способа содержания дорог в исправности. В одних случаях ремонт дорог делали обязанностью жителей придорожных сел. В других — поддержание дорог объявляли натуральной повинностью жителей более широкой придорожной полосы и силой выгоняли их на работы. Некоторые дороги приказывали обихаживать владельцам окрестных земель, надеясь, что помещики будут управлять своими крестьянами, отправленными на дорожное строительство, лучше присланных чиновников и подрядчиков.

«Чуковская, расскажи всему классу про дедушку. Ты его застала?», «Вам неинтересна античная литература. И это с вашими генами! С таким-то прадедом! Вы же Чуковская, могли бы побольше рассказать об Эврипиде. Я могу поставить только тройку», — с такими вопросами мне часто приходилось сталкиваться в юности как праправнучке Корнея Чуковского.
Не хочу выступать в стиле «проблемы белых людей», но в детстве и юности мне эта фамилия приносила сплошные пинки и унижения. Например, в младших классах учителя заставили меня делать обход по классам и рассказывать «о дедушке» другим детям. Я не смогла отказать, так что заучила наизусть воспоминания моего деда о его деде (то есть о Корнее Чуковском) и рассказывала их.

http://www.gq.ru/style/po-faktu-zdes-zhrut-mladencev-kakovo-byt-modelyu-esli-ty-muzhchina
Данияров пришел на показ с примерки Армани. На «фиттинге» 74-летний дизайнер тоже работает сам — усаживает костюм, подкалывает, одергивает, добавляет шарф или галстук, выбирает обувь. Но Артуру уже отказывали в работе и за два часа до показа, он знает, что примерка еще ничего не значит, и нервничает. У моделей есть поговорка «Ты получил шоу, только когда ты сделал шоу»: в прошлом году за день до показа Армани снял всех выбранных моделей, и в три часа ночи кастинг-директора устроили для него новый просмотр — подняли на ноги новых 500 человек. «На Prada за 10 минут до выхода на дорожку они могут посмотреть на тебя и сказать: нет, ты на подиум не выходишь», — объяснял Данияров. «По факту здесь жрут младенцев. Тебя могут выбрать на кастинге, трижды вызвать на примерку, потом еще на ночную примерку и отказать в шоу. Так модель не зарабатывает ни копейки. Или могут задержать кастинг так, что на все остальные ты опаздываешь и надо выбирать — обычное дело. Если попробуешь возмутиться — на х..й с пляжа, за тобой уже стоит очередь в 150 человек», — вторил ему фотограф.

Зарплата мужчин-моделей в среднем в шесть раз меньше, чем у девушек. Даже если за Неделю моды модель заработает €10 тыс., оттуда вычитают билет на самолет, аренду жилья, карманные деньги (€50 в неделю), расход на композитки и телефонную связь. Из оставшегося 70 % идет в уплату налогов и на гонорар агентству. Остаток модель получает на счет в банке через два месяца после окончания Недели моды. Она считается одним из самых прибыльных видов заработка — если сможешь «взять» много шоу, конечно. Еще все мальчики мечтают сняться в рекламе духов — это самое доходное дело, «сразу можно квартиру купить». «Если б я сделал кампейн парфюма, я б тут же квартиру купил где-нибудь в теплой стране. Жил бы там, уже разговаривал на каком-то языке», — мечтает Данияров.

На проект уходит несколько сотен тысяч долларов в год. Толоконникова перечисляет «Медиазоне» свои гонорары, за поиск остальных отвечает Верзилов. «Он обрабатывает любых спонсоров. Единственное, против чего выступает категорически даже в самые сложные времена, – это деньги Госдепа», – говорит его знакомый. Сам Петр в «Медиазоне» не оформлен никак: «Риски, сама понимаешь».

http://www.gq.ru/person/gospodin-prodyuser
Вдобавок в это время Верзилов узнал, что у Нади случился роман – второй в жизни, а потом третий. Знакомые рассказывают, что, несмотря на то, что сам Верзилов все эти годы вел далеко не монашеский образ жизни, он впал в отчаяние, неожиданное даже для близких друзей. Говорят, собирался чуть ли ни ехать воевать на Донбасс. В итоге уехал с Алехиной в Камбоджу – писать ту самую заказанную книгу. На берегу океана у них случился курортный роман, о котором они рассказали Толокну по приезде на выступление в Вашингтон. Об этом времени Алехина написала полный ярких подробностей роман, который пока не опубликован. Участницы Pussy Riot то скандалили, то садились за книгу, то снова бросали разговаривать. У Алехиной начались трудности с деньгами. Лишь через несколько месяцев им удалось достичь хлипкого перемирия: Алехина могла выступать от имени бренда, но не более того.
Несмотря на сложную личную жизнь, все друзья уверены, что Петю от Нади отделить нельзя, «они слеплены вместе настолько, что нельзя разобрать, где чье влияние». Они самые близкие соратники и по-прежнему называют себя «лучшие друзья». При этом их типичный день вместе они могут провести в разных комнатах – Верзилов за ноутбуком, Толоконникова читает – и ни разу не поговорить. Последний год Толоконникова и вовсе живет в Штатах, снимает клипы и делает сексуальные селфи для инстаграма. Алехина гастролирует по Европе и США с пьесой о Pussy Riot. В квартире на «Курской» Верзилов теперь живет один.

Единственное что меня удерживает от удаления ЖЖ, чтоб перестать про него даже думать, это то, что к каким-то записям у меня комментарии оставляли очень неглупые люди, например Илья Сегалович и Павел Дуров.

http://www.kommersant.ru/doc/3023134

Но чем больше заходила речь об интеграции мусульман, тем выше поднимался градус дискуссии. Особенно возмущает российских немцев вмешательство государства в столь "интимную" сферу как... бутерброды, которые родители дают детям с собой в детский сад. Оказывается, в детских садах Ульма разрешены только булочки с курицей или говядиной, чтобы избежать риска контакта со свининой тех детей, которые по религиозным мотивам ее в пищу не употребляют.

По мнению собравшихся, этот запрет дискриминирует христиан, лишая их свободы выбора бутерброда. Как заметила одна из пожилых участниц дискуссии, если немцы, приехавшие из Казахстана, смогли интегрироваться в немецкое общество, переселенцы из арабских стран тоже должны идти на компромиссы. В том числе и в отношении бутербродов с колбасой.