встал на воскресную службу.
на мое "люблю"
предложили дружбу.
пошел причащаться.
святые отцы,
я на ней
чуть не отдал концы,
пока она стонала
и думала про россию,
я был россией.
ну хорошо,
я пытался быть россией.
меня не просили,
но я старался быть
жестоким, но мудрым,
честным, но льстящим.
я не скрывал пустоту
за пиздежом в телеящике.
она кончила.
спиной содрогнулось
и все кончилось.
Россия - щедрая душа,
а моя - какая?
так и сказал:
я себя не знаю
и знать не хочу.
что, если запуганный
маленький мальчик
орущий её дыханию в такт,
вырвется наружу
и устроит
бесконечный
всемирный терракт?
две ореолы
две башни-близнеца
я присосался к ним
чтоб ощутить вкус жизни
в ожидании смерти.
она так и сказала:
я борюсь за не суицид
я на грани жизни и смерти
и оптимизм мне жизненно
необходим.
соски пустые.
она никогда не хочет детей.
я - один.