http://reed.media/de-soto/ "...А теперь самое интересное. Почему же одни страны вырвались вперед, в то время как другие надолго, если не навсегда, отстали? Государство само по себе не способно на какие-то результативные и продуманные действия. В силу своей природы оно способно только реагировать на вызовы, и реакция эта почти всегда имеет вид новых запретов и нового регулирования — при этом предыдущие фиаско совсем не останавливают его. Как мы указывали выше, власти «развивающихся стран» в буквальном смысле сидят на мешках с деньгами, но ничего не предпринимают для легализации этой собственности, которая дала бы им самим существенный рост доходов от того же налогообложения. Сиюминутные тактические интересы в случае государства всегда побеждают стратегические замыслы, какими бы привлекательными они ни казались. Оказывается, что успешные и развитые страны — это те страны, где теневики победили Это те страны, где организованное («Хлебная лига» Кобдена), а чаще стихийное давление внелегального сектора и создаваемого им обычного права вынудило государство отступить. Там, где это удалось, то есть в Англии и США, люди получили невиданный рост благосостояния. Этот процесс был преимущественно стихийным. Когда в 1563 году Английский свод законов о мастерах и подмастерьях определил уровни заработной платы, подлежавшие ежегодному пересмотру с учетом цен на предметы первой необходимости, многие теневики двинулись в провинциальные города или принялись создавать новые пригороды (внелегальные поселения), где государственный контроль был не столь строг или вовсе отсутствовал, напоминает де Сото. Таким образом, теневики освобождались от вмешательства гильдий, чья юрисдикция охватывала только города. Со временем у легальных производителей не оставалось иного выхода, как передавать по субконтрактам часть производства в пригородные мастерские. Это еще сильнее сузило налоговую базу — налоги, соответственно, возросли. Увеличилась безработица, начались волнения, миграция в пригороды усилилась еще больше, а практика субконтрактных договоров с внелегалами расширилась. Так начался процесс ослабления гильдий. «Эта эволюция была результатом ряда случайных событий и условий, специфичных для Англии. Одним из них стало свирепое соперничество между короной и парламентом, который начиная с XVII века боролся за контроль над экономикой. То, что одна сторона запрещала, другая разрешала. Существовала даже конкуренция между различными типами судов, и можно было выиграть в одном суде процесс, проигранный в другом», — поясняет экономист. Там, где государство вовсю сопротивлялось теневикам, люди получили потрясения и революции, как во Франции и России, или стагнацию, как в Испании. По оценкам экономиста Эли Хекшера, более 16 тысяч контрабандистов и подпольных производителей были казнены французскими властями по закону о набивных ситцах, не говоря уже о сосланных на галеры или наказанных другими способами. Такая жестокость объяснялась не только стремлением защитить существующие производства, но и тем, что новая технология производства многоцветных ситцев затрудняла сбор налогов. Вычислить производителей одноцветных тканей (и проверить, как они платят налоги) нетрудно, а с многоцветными задача усложняется. Фискальное рвение де Сото называет одной из главных традиционных черт меркантилизма. Фактически государства, которые мы сегодня называем «развитыми», просто приняли статус-кво, признав обычное право теневиков. К концу XIX века американские политики и судьи проделали большую работу по кодификации прав собственности, но путь им прокладывали сквоттеры. То же верно и в отношении поселений, утверждает де Сото: когда в 1862 году Конгресс принял знаменитый Закон о гомстедах (обещавший бесплатно 160 акров земли каждому поселенцу, желающему в течение пяти лет жить на ней и обрабатывать ее), он только узаконил правило, уже реализованное самими поселенцами..."