Павел Дмитриченко, длинный, худой, с костистым лицом и глазами навыкате,— любимый "злодей" Юрия Григоровича, играет отрицательных персонажей во всех его балетах, однако даже в роли бандита Яшки из "Золотого века" не достигает необходимой убедительности: его актерские возможности весьма ограниченны, не говоря уж о физических данных. Положим, для партии Ивана красивые линии и точные позиции не обязательны, косые стопы и торчащие в арабесках колени никого шокировать не могут. Но не только убогие jete en tournant, недокрученные двойные assemble, чахлые вращения и прочие танцевальные огрехи дискредитируют этого немощного царя. Грозный Павла Дмитриченко, хоть и кособочит тело, крючит пальцы и таращит глаза изо всех сил, впасть в исступление никак не способен. Севшего на трон боярина он душит так аккуратно, будто боится повредить его кафтан; посох в боярскую клику швыряет с решимостью девочки Маши, бросающей туфельку в противных мышей в балете "Щелкунчик", а любовные сцены с Анастасией, и без того весьма платонические, проводит со стерильностью образцового медбрата.

Казань
Восход: 03:24
Закат: 19:56

Ситуация развивалась следующим образом. До апреля 2016 года собранные батарейки силами активистов и партнеров акции доставлялись в федеральные точки сбора в разных городах России и в пункты сбора батареек в Икее,. Оттуда они следовали на завод по переработке в Финляндию например. Эти пункты принимали батарейки бесплатно и оплачивали их дальнейшую транспортировку и переработку самостоятельно.

С апреля 2016 года количество мест, куда можно отвезти 100 и более килограмм батареек стало сокращаться, Икея закрыла сбор опасных отходов и мы приняли решение копить батарейки на складе нашего партнера и продолжать искать выход из положения.

К слову в России есть всего один завод по переработке батареек, находится он в Челябинске, что совсем недалеко и внушает нам надежду найти способ переправлять туда батарейки. Всё это время сбор батареек на Разделяйке осуществлялся бесплатно, потому что у нас была возможность, а после лишь слабая надежда отправлять их на переработку через пункты бесплатного приёма. Теперь же выход только один: Батарейки надо отправлять в Челябинск на переработку. Завод Мегаполиресурс принимает опасные отходы со всей России и заключает договора и с физическими лицами, что значительно облегчаем нам задачу.
Вопрос лишь в том, что переработка батареек платная и цена на сегодняшний день - 110 рублей за килограмм.

С октября 2016 года мы с вами собрали примерно 1000 килограмм батареек, пока у нас нет возможности заняться их взвешиванием, потому цифра такая круглая. Зато очень легко посчитать, что утилизация собранных батареек обойдется нам примерно в 110 000 рублей без учета транспортировки в Челябинск. Здесь мы спешим передать привет всем, кто считает что Паровоз озолотился на батарейках и у каждого активиста уже есть особняк или хотя бы крутая тачка.

В связи с этим основным и первостепенным обстоятельством мы прекратили сбор батареек на неопределенный срок.

McMillan's highly publicized arrest and trial led to her being called a "cause célèbre of the Occupy Wall Street movement".[2] McMillan claimed that her breast was grabbed and twisted by someone behind her, which she claims to have responded to by reflexively elbowing her perceived attacker in the face.[3] The officer involved, Grantley Bovell, testified that she deliberately assaulted him, a claim supported by video evidence showing McMillan "bending her knees, then throwing her right elbow into the officer’s eye".[1][4] She was arrested after a brief attempt to flee, and claims to have been beaten by police during her arrest.[3] McMillan was convicted of felony second-degree assault on May 5, 2014, and was subsequently sentenced to three months in prison and five years of probation.[1][4]

Много раз я слышала удивлённые и даже восхищённые фразы о том, что я «решилась» на операцию по уменьшению груди, несмотря на боль, неудобства и ограничения.
Боль, неудобства и ограничения — это когда не можешь спать на животе; когда от любого понравившегося купальника шея болит ещё в примерочной; когда всё время раздражение на плечах от лямок; когда годами мечтаешь о рубашке своего размера, не расходящейся на груди, или кожаной куртке, которая застегнётся; когда не можешь делать йогу и растяжки вниз головой, потому что грудь блокирует рот и нос, и ты задыхаешься; когда носишь истёртые бюстгальтеры по восемь лет, потому что найти свой размер сложно (и дорого); когда не можешь пробежать двадцать метров за уходящим автобусом, потому что без спортивного белья больно. Вот это боль, ограничения и неудобства. А мазать шовчики мазью в течение нескольких недель — это ерунда.

студент-киновед ищет учеников для подготовки к егэ и огэ (русский, литература, английский) или поступлению во вгик (сценарно-киноведческий, режиссерский факультет).

кто я

меня зовут миша, я учусь на третьем курсе сценарно-киноведческого факультета вгик, имею за спиной обучение в америке в рамках литературной программы и два года репетиторства в москве; я стипендиат школы интерпретации современного искусства "пайдейя" на базе музея нонконформистского искусства в петербурге; мои статьи о кино, книгах, современном искусстве и прочем можно найти в блоге о маргинальной культуре "стенограмма", а также в сообществе moisture по хэштегу mstr_zakharov.

что я умею делать

находить индивидуальный подход к каждому, интегрировать интересы ученика в учебный процесс, вычитывать работы и прививать вкус!

А поясните за Красноярск? Там особая зона?
http://kadu.ru/
http://krasmix.ru/

http://www.motherjones.com/politics/2016/03/abstinence-education-tennessee-sex-ed-virginity-pledge
One day during the weeklong sex ed class, the female instructor made a show of tearing a long piece of tape from a dispenser. She held it for us to see, taut between her fingers, and pointed out how transparent and clean and sticky it was. Then she handed it to the girl in the first row and told her to attach it to her skin and pull it off. "It won't hurt," she promised. The girl did as she was told, and then the piece of tape was passed around for each of us to follow suit. When it got to me, I gingerly stuck it on my left forearm, smoothing it out on my skin. After I peeled it off, I looked at the particles of dirt and dead cells and hair that now clung to the tape. I wrinkled my nose and passed it along.

Once the tape had collected bits of each of us, the instructor took it back and pinched it between her thumb and index finger. "See how dirty this piece of tape is?" she said. "It's basically trash." This tape, she said, could never bond well enough to stick to anything, especially not another dirty piece of tape. She pressed two fresh pieces together and made a show of her inability to separate them.

Неделю назад мы с псом нашли на улице голопузую кроху-козявочку. Не смогли бросить ее на холоде и решили временно приютить у себя.

Пруд или Труд?

It's astonishing to me to hear the director of Google apps for education say that he doesn't think students need to learn and understand quadratic equations.

Многострадальные пермяки, гости города и жители остальных населённых пунктов! Магнитно-резонансный критик вилисов высадился в городе культурной пертурбации, чтобы в ближайшие одиннадцать дней рассказывать вам все сплетни с Дягилевского фестиваля. Имейте лояльную интенцию и обратите внимание.

Soon after Ross moved out, Julia had convinced her friend Erica to move from New York City to Austin, renting the spare bedroom in Julia’s studio. Everything was moving along just fine until one evening, while partying, Erica had a bad acid trip from drugs purchased on the Silk Road and ended up in the hospital. When she returned, a fight erupted between her and Julia. Ross, who just happened to be there, tried to break up the brawl. This only exacerbated Erica’s and Julia’s tempers, and the fight grew so raucous that the police were called. Ross, who at first was trying to be helpful, soon lost his patience and pushed Erica out of the apartment. As Erica left in a taxi to the airport to return to New York City, Ross and Julia assumed that was the end of it. Good riddance, Erica; thanks for the story we’ll get to tell our friends tomorrow.
But the next morning, when Ross went back to his apartment, he opened his beloved laptop, and checked the stats on the Silk Road before navigating to his social media accounts. There, in all its terrifying glory, was a new message from Erica posted on his Facebook wall, publicly, for all to see. “I’m sure the authorities would like to know about Ross Ulbricht’s drug website,” she had written, like a giant neon billboard on the Internet.