Российская система больничного питания законодательно отрегулирована до мельчайших подробностей. Но нет предела совершенству. В 2003 году появился приказ Минздрава №330, который упразднил громоздкую систему больничных «столов» с 1‑го по 15‑й и взамен ввел еще более сложную двухуровневую конструкцию. Больничные диеты (обычная еда, не диетическая, в медучреждениях не предусмотрена) делятся на, так сказать, диету для здоровых, она же основная, и диеты для больных, или специализированные. Основная диета, в свою очередь, существует в шести ипостасях – обычная, щадящая, низкобелковая, высокобелковая, низко- и высококалорийная. Специализированные диеты – разгрузочная, специальная и многие другие. Каждая из них тоже делится на разновидности. Для всех диет приказом установлены списки подходящих продуктов, а также – список других продуктов, которыми эти первые, в случае отсутствия, можно заменить. Так, если нет «яйца куриного без скорлупы», подойдет «смесь сухая яичная омлетная». Но ни в коем случае не перепелиное яйцо – его в приказе нет. Через 10 лет после принятия пищевой регламент Минздрава был доработан: одну из многочисленных таблиц с перечнем продуктов отменили, взамен ввели другую.
«Мы этими приказами связаны буквально по рукам и ногам, – говорит высокопоставленный менеджер одной из компаний‑подрядчиков с оборотом в сотни миллионов рублей. – Даже если и хотим дать что‑то съедобное, все равно не можем, потому что должны придерживаться норм Минздрава». Сложившаяся система не предполагает обратной связи с конечными потребителями, пациентами. Весь контроль ложится на больницу. Если подрядчик готовит еду на ее территории, в пищеблоке, диетврач или диетсестра проверяют доставленные продукты, затем контролируют процесс приготовления, наконец – общий вес питания, выданного буфетчицам. То, что происходит дальше, ни больницу, ни поставщика не интересует. Высококалорийная диета отправляется в помойку вместе с низкобелковой, но на этом этапе потребительский отклик уже не слушают.
На другом конце пищевой цепочки свои проблемы, рассказывает менеджер. В среднем на питание одного больного в Москве выделяется 270 рублей, но на закупку продуктов удается потратить лишь 60% этой суммы, чуть больше 160 рублей. Остальное уходит на поваров, транспорт, вывоз мусора, который надо еще сортировать, и так далее. Кроме того, приходится вкладывать в ремонт пищеблока: в том виде, что он достается подрядчику, работать с ним порой просто невозможно. Максимальная прибыль после того, как весь процесс удается отладить, не превышает 3‑4%, говорит менеджер. Другие опрошенные Vademecum представители отрасли тоже говорят о низкомаржинальности такого бизнеса.

http://vademec.ru/article/obednye_lyudi/
Четыре года назад в столице начался большой эксперимент. Больничные пищеблоки, за долгие годы в совершенстве овладевшие технологиями приготовления «каши слизистой» и других вкусных и полезных блюд, начали передавать на аутсорсинг сторонним фирмам, вроде бы умеющим готовить. Сейчас по такой схеме работает уже каждая третья московская больница, а общий объем сделок за последние два года превысил 8 млрд рублей. Больше половины этих денег досталось никому не известным компаниям: участники рынка связывают их с ресторатором Евгением Пригожиным, держателем крупнейших государственных подрядов по обеспечению питанием армии и школ.

Нам пришлось заблокировать ваш IP — это связано с безопасностью. Прямо сейчас вы не можете пользоваться Яндекс.Деньгами со своего компьютера.
Что нужно сделать:
Проверить компьютер с помощью антивируса.
После проверки подождать 12 часов.
Через 12 часов вернуться на наш сайт.

Таким способом мы, между прочим, подметили и устранили много досадных ошибок, которые до этого были в Корпусе. Например, в тексте 1836 г., принадлежащем русскому философу П.Я. Чаадаеву, мы обнаружили метафорическое выражение свалка истории и удивились, потому что к этому моменту уже знали, что свалка до самого конца XIX века означала только драку, но никак не помойку. Разгадка проста: Чаадаев написал свой знаменитый текст по-французски, и в Корпус попал его перевод, который был сделан значительно позже, когда свалка уже приобрела современные смыслы.

According to the research, published by Italian newspaper La Repubblica (link in Italian), lots of entrepreneurs in the country who started companies from January 2015 have surnames like Hu, Chen, Singh, Hossain, Zhang, and Wang.

Netflix. Snapchat. Dropbox. Uber. Tesla… and the International space station – what do they all have in common?

Как уже писало «URA.Ru», «расфасованные» по пакетам части тела 30-летнего челябинца были обнаружены на площадке для мусора 25 февраля возле одного из домов по улице Краснооктябрьской. Вскоре правоохранители вышли на его бабушку. Пожилая женщина пояснила, что обнаружила внука повесившимся у себя в квартире и, не имея средств на похороны, решила использовать свои навыки — до выхода на пенсию она разделывала куриные тушки на птицефабрике.
Подозрения в том, что 78-летняя женщина может иметь какое-то отношение к смерти внука, не подтвердились — смерть действительно наступила в результате повешения. По словам соседей, мужчина злоупотреблял спиртным и часто находился в депрессии.

http://www.kommersant.ru/doc/618301
В конце XVIII века в Европе наконец смогли оценить достоинства платины, до того считавшейся непонятной примесью, портящей золото. Ее признали металлом и научились изготовлять из этого тугоплавкого материала массу крайне полезных вещей. К примеру, оказалось, что она имеет одинаковый коэффициент расширения с фарфором и лучшего средства для крепления зубных протезов просто невозможно придумать. Благодаря платине фитильные и кремневые пистолеты стали долговечней и надежней. Но главное, из-за прочности и цвета платины драгоценные камни в оправе из нее казались куда больше и ярче, чем в изделиях из золота. Мало того, различные аппараты для сахарных, стекольных и иных производств того времени было гораздо выгоднее делать из дорогой платины, чем из дешевой, но менее жаростойкой меди или других металлов. Спрос и цена на платину росли как на дрожжах.
Россия, как чаще всего и случалось, дремала в отдалении от общемирового процесса. Сиятельные дамы и господа покупали украшения из платины, горные инженеры и ученые не находили ее залежей на просторах империи, а старатели и рабочие уральских приисков использовали непонятные, но очень тяжелые черные крупинки, которые они находили, вместо свинцовой дроби. Это позднее подсчитали, что каждый заряд такой дроби стоил дороже любого живущего в России зверя.
После открытия в 1823 году месторождений платины на Урале дело, казалось, пошло на лад. Началась нормальная платиновая лихорадка, добыча выросла, и Россия стала реальным монополистом на мировом рынке этого драгметалла. В Колумбии, которая в начале XIX века была главным поставщиком платины в Европу, добывали менее 200 кг в год. А на Урале в 1826 году добыли 220 кг, в следующем уже 400, а в 1828-м — полторы тонны. По прошествии еще 15 лет в России намывали уже без малого 3,5 тонны платины (по официальным данным) и около 5 тонн — если учитывать металл, украденный рабочими и укрытый от фискальных ведомств. Колумбия вытянула только 400 кг.
Вот только проблема заключалась в том, что такого количества платины мировой рынок освоить при всем желании просто не мог. Русское казначейство предлагало его по льготной цене, но большого количества желающих не находилось. И тогда из платины решили изготовлять монеты, имеющие хождение наряду с золотыми. А затем случилось то, что советские исследователи приписывали проискам монополиста британского рынка — старейшей фирме по переработке платины "Джонсон, Мэттью и Ко".
По российским законам владельцы приисков платили большие подати и удержания. В особенности много приходилось платить за переработку руды в металл на казенных заводах. И при подстрекательстве представителя английской фирмы платиновые промышленники в 1843 году стали добиваться права переработки руды за границей. Добиться этого можно было, лишь отменив хождение платиновой монеты. О чем представитель "Джонсон, Мэттью и Ко" сумел договориться с министром финансов России Вронченко и другими высокопоставленными чиновниками. В 1845 году платиновые деньги отменили, но вместе с ними отменили и скупку платины казной.
Мировой рынок по-прежнему не мог поглотить всей русской платины. Средства на ведение работ у промышленников быстро иссякли, и в 1846 году на всем Урале добыли меньше 20 кг платины. Вслед за этим мелкие владельцы приисков один за другим начали разоряться. А их участки дешево и без особых проблем, где прямо, а где — используя подставных лиц, скупила все та же английская фирма. С теми, кто выжил, она заключила долгосрочные договоры о скупке продукции на корню. Правда, цены на платину устанавливались втрое ниже биржевых в Лондоне и Париже. Но в общем-то русские промышленники тоже были не внакладе. Даже эта низкая цена была вчетверо выше себестоимости.
Одновременно "Джонсон, Мэттью и Ко" отрегулировала уровень добычи на Урале, установив, что рынку для сохранения высоких цен нужно не более 1500-1600 кг русской платины ежегодно. Так английская фирма стала монополистом и главным игроком на рынке платины. По мере роста спроса она позволяла увеличить добычу в России. А также успешно пресекала все попытки русских горнозаводчиков вырваться из кабалы. Они по-прежнему укрывали от учета часть добытой руды и сбывали ее представителям немецких и французских фирм. По оценке советских специалистов, от англичан укрывалось до 30% добытой платины. Но как только уклонение от исполнения обязательств приобретало значительные масштабы, монополист поднимал закупочные цены, и вся добытая платина вновь оказывалась в его руках.
Особым изяществом отличалась операция англичан по восстановлению контроля над русской платиной, проведенная на рубеже XX века. В 1898 году русские горнозаводчики организовали совместно с французскими и бельгийскими финансистами "Платинопромышленную компанию", которая должна была помочь освободиться от британского засилья. Новой компании даже сдали в аренду на длительный срок участки, богатые платиновым песком, которые давно хотели прибрать к рукам британцы. Но очень скоро оказалось, что полученные прибыли распределяются не в пользу русских акционеров. А в 1903 году они с удивлением узнали, что французы и бельгийцы давно продали свои акции "Джонсон, Мэттью и Ко".

Идея сыновей (к ней не имел никакого отношения Сергей Львович, поскольку отказался от своей доли наследства. — Н. Н.) заключалась в выкупе самой усадьбы на получаемые в «цивилизованных странах» деньги и передаче ее в некую «международную собственность». Землю имения предполагалось продать американским промышленникам за полтора миллиона долларов. С этой целью ее племянник Михаил Кузминский в качестве посредника прибыл 1 января 1911 года в Нью — Йорк. После публикации интервью с ним дело приобрело скандальный характер. Поднялась волна протестов с публикациями писем и статей. Так, Максим Горький, с которым Софья Андреевна не раз встречалась, делился с Анциферовым своими мрачными предположениями на этот счет: «А тут еще письмо из Америки о том, что организовался синдикат для покупки и эксплуатации Ясной Поляны. Знаете ли вы, что по нашим законам тело неотпетого человека владелец земли, в коей оно закопано, может вырыть и увезти… Нехорошо все». Так же думала и Софья Андреевна, говорила об этом сыновьям, снова акцентируя внимание на том, что хотела бы видеть Ясную Поляну «в руках русских и всенародных».
Наконец, не без влияния Софьи Андреевны, в последних числах апреля газета «Утро Харькова» поместила интервью с ее сыновьями, в котором они пояснили свою позицию: «Мы действительно вели переговоры с американскими миллиардерами, но речь шла только о продаже земли, но не усадьбы. Наше общее желание продать все в национальную собственность». Так или иначе, дело с продажей сыновьями имения американцам было остановлено, а возникшие обстоятельства заставили Софью Андреевну предпринять самые энергичные действия.

На этом фоне весьма примечательна история о том, как семья "зеркала русской революции" Льва Толстого получила после его смерти, как бы теперь сказали, пенсию по случаю потери кормильца. Произошло это во многом благодаря противостоянию законодательной и исполнительной властей.
3 ноября 1911 года Совет министров доложил императору Николаю II, что оказался в крайне щекотливом положении. После кончины писателя члены Государственной думы выдвинули несколько законодательных предложений об увековечении памяти писателя. Одно из них заключалось в приобретении имения графа Ясная Поляна в государственную собственность. Большой любовью к правительству и монарху граф, как известно, не отличался, и тратить казенные деньги на превращение его имения в мемориал и место паломничества оппозиционеров правительству явно не хотелось. Однако шума в газетах по поводу того, что власть не считается с народными представителями и плюет на память великого русского писателя, Совету министров не хотелось еще больше. "Чтобы предотвратить возможность такого нежелательного поворота дела,— докладывали императору,— покойный председатель Совета Министров статс-секретарь Столыпин остановился на предложении приобрести имение 'Ясную Поляну' в казну".
Проблема была в одном: вдова и дети покойного графа запросили за национальное достояние невероятную по тем временам сумму — 2 млн рублей. Чиновники предложение отклонили. Толстые после безуспешных попыток продать имение частным ценителям творчества Льва Николаевича пошли на уступки, запросив 600 тыс., а затем отступив до полумиллиона. При этом семья настаивала на сохранении за вдовой права на пожизненное пользование флигелем с участком земли, урожая 1911 года со всего имения и права для нее и ее детей быть похороненными рядом с Толстым. Вот только, по оценке Министерства финансов, поместье не стоило и 200 тыс.
Вдова написала всеподданнейшее письмо на высочайшее имя: "Как и раньше я осмеливаюсь довести до сведения Вашего Императорского Величества, так и теперь должна повторить, что если русское правительство не купит 'Ясной Поляны', сыновья мои, находящиеся, некоторые из них, в большой нужде, принуждены будут, хотя с глубокой сердечной болью, продавать ее участками или полностью в частное владение. И тогда сердце русского народа и потомков Льва Толстого дрогнет и опечалится тем, что правительство не защитило колыбель и могилу человека, на весь мир прославившего русское имя и столь любимого своею родиною и народом... Умоляю Ваше Императорское Величество, не дозволяйте бесповоротно погубить 'Ясную Поляну', допустив продажу ее не русскому правительству, а частным лицам, и помогите вместе с тем семье моей — многочисленным внукам великого деда. Веруя всем сердцем в доброту, милосердие и высшую справедливость Вашу, жду Вашего милостивого приговора".
Было очевидно, что во избежание скандала платить придется. Но решительно против был Святейший синод, поскольку Толстой был отлучен от церкви. "При таких условиях,— докладывал императору Совет министров,— едва ли допустимо для русского государства, неразрывно связанного с Православною церковью, выступать в настоящем деле со своею инициативою на защиту идеи увековечения памяти графа Толстого приобретением его имения".
В итоге было решено платить вдове беспрецедентно высокую для подобных случаев пенсию. 29 декабря 1911 года Совет министров доложил на усмотрение монарха свое предложение:
"Совет Министров принял во внимание, что величина доныне Всемилостивейше пожалованных некоторым русским писателям и их семействам пенсий из казны колебалась от 1500 рублей (вдове Аверкиева) до 5000 рублей (Григоровичу и вдове Каткова). Имея, однако, в виду особо выдающееся значение графа Л. Н. Толстого как великого художника слова, Совет нашел, что некоторое превышение упомянутого высшего размера пенсионного обеспечения в отношении к вдове названного писателя находило бы себе полное оправдание, тем более что она в силу завещания мужа не может пользоваться доходом от его сочинений. Поэтому в качестве наименьшего пенсионного оклада, который мог бы быть назначен графине С. А. Толстой, Совет Министров остановился на цифре 6000 рублей в год, полагая притом, что некоторое дальнейшее, примерно до 10 000 рублей, увеличение сей пенсии могло бы последовать по непосредственному милостивому изволению Вашего Императорского Величества".
Естественно, самодержец не стал мелочиться и сразу назначил 10 тыс.

Должно ли быть нормальное мороженое таким, чтобы его можно было съесть тёплым не проблевавшись?

Однако массовое переселение украинцев начинается с 1895 года. После ликвидации рабства в Бразилии образовался дефицит рабочей силы и правительство стало стимулировать мигрантов финансово. Поселенцам оплачивался проезд и выделялось от 25 до 50 гектаров земли с отсрочкой оплаты на 10 лет. Такие условия выглядели очень привлекательно для безземельных и малоземельных украинцев, и с 1895 по 1899 год в Бразилию переселилось около 15 тысяч человек, в основном с Северно-Восточной Галиции. Однако в действительности земли, выделяемые переселенцам, находились в непроходимых джунглях, а если украинцы нанимались к плантаторам, то были вынуждены оплачивать еду и одежду по столь высоким ценам, что попадали в условия экономической зависимости, близкой к рабству[1][2].

“Downstairs,” said Strike, drawing the keys to the office out of his pocket. “I’ll show you. Wife OK, Wardle?” he added as he prepared to leave the room with Detective Sergeant Ekwensi.
“What do you care?” retorted the officer, but to Robin’s relief he dropped what she thought of as his counselor’s manner as he took the seat opposite her at the table and flipped open his notebook.
– Внизу. – Страйк вытащил из кармана ключи от офиса. – Я вас провожу. Как поживает твоя жена, Уордл? – не удержался он, выходя из квартиры с сержантом Эквензи.
– А тебе-то что? – огрызнулся офицер, но, к немалому облегчению Робин, перестал изображать из себя психотерапевта, сел напротив и открыл блокнот.

Музей каждый год проводит более 40 выставок, из которых около 5-7 являются крупными проектами, однако, помимо выставочной деятельности музей занимается приобретением новых экспонатов, реставрацией и научной работой. Все это требует больших финансовых вложений. Вы тоже можете внести свой вклад в развитие искусства и оказать поддержку Государственному музею изобразительных искусств им. А.С. Пушкина.
Будем признательны за любые пожертвования, так как, помогая нам, вы тоже становитесь частью нашего большого дела в развитии культуры и искусства в России!
Пожертвовав деньги для музея сейчас, в будущем посещая музей, вы поймете, что тоже причастны к созданию выставки или появлению нового экспоната и сделали свой вклад для поддержания культуры.
Ежегодно мы будем публиковать отчет об использовании ваших пожертвований.
Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина выражает свою признательность всем тем, кто не жалеет средств на благие дела, дает возможность музею совершенствоваться и процветать!

Грибоедов родился в Москве в обеспеченной родовитой семье. Его предок, Ян Гржибовский (польск. Jan Grzybowski), в начале XVII века переселился из Польши в Россию. Фамилия Грибоедов представляет собой ни что иное, как своеобразный перевод фамилии Гржибовский[5]. При царе Алексее Михайловиче был разрядным дьяком и одним из пяти составителей Соборного уложения 1649 года Фёдор Акимович Грибоедов.

Владимир Даль родился в посёлке Луганский завод (ныне Луганск) Екатеринославского наместничества, Российской империи 10 (22) ноября 1801 год в семье лекаря горного ведомства[4] Ивана Матвеевича Даля и его жены Марии Христофоровны, урождённой Фрейтаг.
Его отец, обрусевший датчанин Йохан (Иоганн) Кристиан Даль[5] (дат. Johan Christian Dahl, 1764 — 21 октября 1821), принял российское подданство вместе с русским именем Иван Матвеевич Даль в 1799 году. Он знал немецкий, английский, французский, русский, идиш, латынь, греческий и древнееврейский язык, был богословом и медиком. Известность его как лингвиста достигла императрицы Екатерины II, которая вызвала его в Петербург на должность придворного библиотекаря. Иоганн Даль позднее уехал в Йену, прошёл там курс врачебного факультета и возвратился в Россию с дипломом доктора медицины. Российская медицинская лицензия гласит: «Иван Матвеев сын Даль 1792 года марта 8 числа удостоен при экзамене в Российской империи медицинскую практику управлять».

только Лев Николаевич нам и остаётся

https://twitter.com/VRSoloviev/status/720287610963267584
https://twitter.com/McFaul/status/720290918478127104
https://twitter.com/McFaul/status/720291235907276800
пиздец, даже Медуза тихонько затирает, вместо того чтобы цивилизованно оставить примечание, что спикер ошибся