ЖЖ-юзер xaxam проводит лекбез по израилю (из комментов к https://xaxam.livejournal.com/1008685.html#comments):

Ну, что поделать, не вписывается наша реальность в существующие парадигмы. Тут число "суверенных" государств измеряется не целыми числами, а дробными. (Если задуматься, то оно и везде так, но у нас особенно заметно).

Израиль - суверенное государство на 0.99, что с хорошим приближением можно считать единицей. Газа - это примерно 0.7 государства: у неё есть "международно признанная граница", на её территории нет иностранного военного присутствия, но она в состоянии войны с Израилем, который блокирует море, воздух и бОльшую часть сухопутной границы. При этом Хамас, номинально правящий в Газе, не полностью контролирует конкурирующие фирмы (Исламский джихад, ФАТАХ, аль-Каиду, ДАИШ, ещё какие-то более мелкие вооруженные банды). Наконец, есть ещё т.н. "мировое общественное мнение", которое считает, что Израиль всё ещё оккупирует Газу, поскольку... (и дальше можно вообще нести любую ахинею про резолюции ООН и пр.).

Поэтому воевать с Газой как с государством очень непросто. Большую часть времени происходит то, что происходило между Израилем и другими арабскими соседями до 1979 года, - tit-for-tat. Из Газы прилетает ракета, - Израиль не ограничивается попытками снести расчёт (хотя и это иногда удаётся), а сносит какие-то оружейные мастерские, тренировочные корпуса, ... Если ракеты нанесли ущерб, (тьфу-тьфу, давно такого не было), - ответный удар будет больнее, но не настолько, например, чтобы отстреливать с беспилотников лично руководителей Хамаса. Всё должно быть по понятиям, эскалация никому особенно не нужна, ни нам, ни им.

Наивный человек спросил бы, а зачем Хамас вообще весь этот цирк с конями устраивает периодически? Ответ довольно простой: это не выборная администрация, управляющая общественной жизнью, а Партия Героев и Борцов с сионизмом. Все вопросы про то, "где деньги, Зин?" отметаются лозунгом "всё для фронта, всё для победы". Под этим же лозунгом Хамас выпрашивает деньги у Ирана и Катара (свои братья-сунниты почти перестали давать, приходится перед неверными собаками унижаться). Соответственно, надо отрабатывать роль: если Хамас надолго затихнет, вышеперечисленные конкурентны оживятся и станут доказывать, что они более геройские герои, и именно они должны возглавить Сопротивление.

Другая модель палестинского недогосударства отрабатывается в Иудее и Самарии. Там есть израильское военное присутствие (его стараются не афишировать и в спокойное время оно заметно только на блок-постах вдоль "зелёной черты", но при необходимости армия и пограничная стража заходит куда хочет и арестует кого хочет). Разумеется, никакого сколько-нибудь серьёзного оружия там нет и контрабанда его практически невозможна.

Палестинская Администрация (ПА) занимается гражданским самоуправлением более-менее без вмешательства израильтян, более того, есть сотрудничество в разных областях (скажем, Израиль собирает налоги с палестинских импортёров в своих портах и возвращает его ПА), есть сотрудничество между спецслужбами (Фатх предпочитает, чтобы хамасовцев в Иудее и Самарии арестовывали евреи, а не арабы, - хотя взаимная ненависть между Фатхом и Хамасом там зашкаливающая, может, даже сильнее, чем ненависть к евреям).

Никогда у ПА не будет ни своих портов (по географическим причинам), ни границ с внешним миром, которые бы Израиль не контролировал в той или иной форме, ни "суверенного" аэропорта, куда можно было бы привозить сюрпризы. Не будет армии, вооружённой чем-то тяжелее бронированных джипов. Так что с точки зрения "суверенности" в Иудее и Самарии будет что-то типа 0.4-0.5 государства.

При этом называть такое недогосударство резервацией совершенно незачем, если только не хочешь кого-нибудь обидеть. Мирные жители в спокойное время свободно будут ездить куда угодно так же, как сегодня европейцы ездят по Европе. И та же Европа понимает, что в случае чрезвычайной ситуации границы прекрасно можно закрыть: high fences make good neighbors. Границы всего лишь обозначают, где кончается власть муниципальных и налоговых служб одной страны и начинается власть служб другой.

Никогда такое разделение не будет оформлено "мирным договором" по целому ряду очевидных причин. Но жизнь будет вполне мирной (собственно, она и так вполне мирная, за исключением периодических приступов массового психоза, когда пубертатные девочки хватают кухонные ножи и бегут втыкать их в первого попавшегося еврея, обычно религиозного, как наиболее легко опознаваемого, а значит, наиболее безвредного для арабов).

Так что если мы сведём воедино всю арифметику, решение будет в виде 2.1-2.2 государств, но это решение никогда никем не будет зачтено.

У нас есть такой профессор-арабист, Моти Кейдар, так он вообще считает, что арабы Иудеи и Самарии должны самоорганизоваться в "объединённые эмираты" (числом 6-7-9), и такое деление будет естественным образом соответствовать и географии, и этнографии (делению на хамуллы).

А вот левый журналист уже начинает ломать руки и посыпать голову пеплом, мол, "размежевание с Газой было ошибкой". Я-то считаю это размежевание экспериментом in vivo, демонстрирующим, почему 0.7 государства палестинским арабам слишком много, а вот насчёт 0.4-0.5 вполне можно разговаривать.

Нашёл в жж ликбез про медицину: https://gonchar.dreamwidth.org/76570.html Я думаю, для большинства бнвачеров ничего нового там не сказано, но мало ли, вдруг есть кто-то из нубов.

http://gunssavelives.net/browse-stories/ познавательно

Нашёл у арбата старую статью про trickle-down economics — идею что, якобы, если государство будет помогать самым богатым, то таким образом и бедным что-то достанется: https://www.realclearpolitics.com/articles/2014/01/07/the_trickle-down_lie_121142.html
tl;dr никто из сколько-то известных экономистов никогда ничего подобного не утверждал, это самый жирнейший левацкий strawman. Оно и звучит как идиотизм уровня марксистско-ленинской диалектики. Хотя converse is true: если государство будет грабить богатых совсем уж неумеренно, то это скажется на экономике в целом, в том числе и на бедных.

Вербицкий отвечает на главный вопрос последних дней: кто такая Глинка? http://lj.rossia.org.3s3s.org/users/tiphareth/2035691.html?nc=28 #говнорашка #ликбез

Я кароч не знаю, что вам там нарассказывали, но после смерти ничего нет. Ни ада, ни рая, ни реинкарнаций, ничего такого. Просто процессы жизнедеятельности организма останавливаются, и труп отправляется кормить червей и опарышей.

http://grani.ru/opinion/mitrokhin/m.232396.html // http://mirror32.graniru.info/opinion/mitrokhin/m.232396.html

http://grani.ru/opinion/novodvorskaya/m.227610.html
В 1925 году Игорь Северянин написал: "Вернуться в дом Россия ищет троп". Некоторые эмигранты, которых пустили обратно в СССР, приняли свое возвращение в виде трофеев сталинской пропаганды за возвращение России к человеческим устоям и к нормам Российской империи. А так ли эти нормы были хороши?

Понятно, Империя Зла – черная дыра, антимир, и пусть от него не останется камня на камне. Только что на наших глазах кремлевское антивещество соединилось с крымским колорадским антивеществом и обездолило Украину, а количество глубоко народного колорадского антивещества в России, выражающего свой колорадский восторг по поводу аннексии Крыма, зашкалило то ли за 80, то ли за 90%. И очень хочется хоть куда-нибудь вернуться.

А есть ли куда? Вспомните 1991 год. Как мы метались, как пытались пробиться назад через ужас советской истории, ища хоть какую-то точку опоры, хоть какую-то кочку в нашем болоте. Мы всерьез подбивали клинья к остаткам семьи Романовых, пытаясь восстановить даже монархию, пока граф Кентский не заявил достаточно резко, что никто из царской семьи на эту работу с "золотым парашютом" в виде Ипатьевского подвала не пойдет. Мы согласились с "Патриотической песнью" Глинки в качестве гимна, хотя нас всегда тошнило от "Ивана Сусанина" и от "Боже, царя храни!". Мы откопали триколор, постаравшись забыть, что в 1905 году под ним ходили погромщики, помня лишь то, что это российский флаг, от Петра I.

Но, освежив в памяти некоторые особенности "тюрьмы народов", после крымской трагедии начинаешь понимать, что возвращаться на старое пепелище Российской империи тоже не дело. Российская империя цепко держалась за свои "приобретения": Кавказ, страны Балтии, Украину, Среднюю Азию, Польшу, Беларусь и Финляндию. И не было ни НАТО, ни ПАСЕ, ни ОБСЕ, ни ООН. И некому было делать нам замечания. При этом не только государь император, но и культурное русское общество проявляло возмутительное равнодушие к праву завоеванных народов на национальную независимость.

В конце советской эпохи стало стыдно Анатолию Приставкину - и он внес свой вклад в искупление нашей вины перед чеченским народом ("Ночевала тучка золотая"). В эту же тему привнесли свое покаяние кинематографисты: Сергей Бодров с "Кавказским пленником" и Абдрашитов и Миндадзе с "Временем танцора". Владимир Маканин добавил свой роман "Асан". На польскую тему талантов уже не хватило. Не будем же мы считать своим покаянием то, что писали белорусы: Василь Быков и Владимир Короткевич. Леонид Бородин совершил героический поступок, показав в одном из своих рассказов если не героизм ОУН и УПА, то хотя бы мерзость злодеяний НКВД в Украине, что теперь называется ее "освобождением".

А в Российской империи с покаянием было глухо. Самый смелый, честный и достойный декабрист Михаил Лунин служил в начале 20-х годов XIX века в Польше под началом великого князя Константина и не видел в этом ничего предосудительного. Пушкин по поводу подавления восстания 1830-1831 годов написал ужасное стихотворение, из-за которого Литва убрала в литературный музей его памятник с вильнюсского бульвара. И возразить на это было нечего. "О чем шумите вы, народные витии? Зачем анафемой грозите вы России?" – как раз это сейчас отвечают Западу путинские пропагандисты. А дальше начинаются угрозы. Я прямо слышу Дмитрия Рогозина или одноименного Киселева. "Вы грозны на словах – попробуйте на деле! Иль старый богатырь, покойный на постеле, не в силах завинтить свой измаильский штык? Иль русского царя уже бессильно слово? Иль нам с Европой спорить ново? Иль русский от побед отвык? Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды, от финских хладных скал до пламенной Колхиды, от потрясенного Кремля до стен недвижного Китая, стальной щетиною сверкая, не встанет русская земля?" И чем отличаются 1831 год и великий поэт от года 2014-го и жалких писак, подмахнувших лакейское письмо Путину по поводу аншлюса Крыма?

Туда же и Тютчев. Два великих поэта как сговорились. "Так мы над горестной Варшавой удар свершили роковой, да купим сей ценой кровавой России целость и покой!" И оправдания вполне современные: "Грозой спасительной примера державы целость соблюсти, славян родные поколенья под знамя русское собрать". А кто дал такое право Москве? Слушайте речь Путина и слово Тютчева: "Сие-то высшее сознанье вело наш доблестный народ – путей небесных оправданье он смело на себя берет". Гореть нам всем в аду за такую смелость.

В 1863 году та же картина. Герценовский "Колокол" читался русским либеральным обществом (и даже престолом) взахлеб. Тираж был минимум 2,5 тысячи экземпляров. Но Герцен поддержал польское восстание – и тираж упал до 500 экземпляров. Либералы встали на сторону имперскости! Польшу поддержали только студенты-нигилисты. И это стало их первой претензией к Александру Освободителю.

С Кавказом было не лучше. Очень многие декабристы добывали себе там прощение и офицерский чин: Кривцов, Голицын, Лихарев, Назимов, Одоевский. Понятно, разжалованные не выбирают, но они не роптали, не возмущались отношением власти к горцам, не оставили стихов или прозы в их защиту. В праве России на Кавказ не усомнился никто - кроме Льва Толстого в "Хаджи-Мурате". Но вот в "Кавказском пленнике" он еще на стороне завоевателей. Служили на Кавказе Жилин и Костылин... Нормально.

Нотка сопереживания прорезывается у Лермонтова: "Велик, богат аул Джемат, он никому не платит дани; его стена – ручной булат, его мечеть – на поле брани. Его свободные сыны в огнях войны закалены; дела их громки по Кавказу, в народах дальних и чужих, и сердца русского ни разу не миновала пуля их!". Если бы все Гаруны, все черкесы и чеченцы, начитавшись Лермонтова, не "бежали в страхе с поля брани, где кровь черкесская текла", а бились до последнего, понимая, что русский царь – "супостат", то не видать бы нам Кавказа как своих ушей.

Александр Освободитель не помешал в 1861 году повесить бесспорного героя Чечни Байсангура Беноевского, в 1864 году – подавил польское восстание, вот реформы и не пошли впрок, вот жандармы и поссорили царя с молодежью, вот либерализм и нигилизм и общались с помощью виселиц и бомб.

А образованное офицерство в лице лермонтовского Печорина было не лучше лермонтовского же Грушницкого. Ни Максим Максимович, ни Печорин не сомневались в своем праве служить на Кавказе, красть несовершеннолетнюю Бэлу, соблазнять ее, потом думать, куда бы ее деть (не жениться же на дикарке), а если бы бедняжку не убили, ей бы топиться пришлось. Такие вот герои лермонтовского времени, совсем не лишние люди: все такие были.

Россия и погибла-то из-за того, что на краю могилы белая армия не хотела расстаться с империей: Колчак отверг помощь Маннергейма (цена – независимость Финляндии), Юденич не был пропущен к Петербургу (цена – независимость Эстонии).

Нам придется возвращаться в Новгород до его завоевания Москвой в 1478 году, в Новгород, который никогда никого силой не присоединял. Наша история стала злокачественной с XV века, когда вместо Золотой Орды возникла Московская. Если мы не изменим свой генетический код, нам конец. Лучше жить в виде генно-модифицированной страны, чем не жить вообще. Спросите у покойной Вавилонской империи.

http://grani.ru/Society/m.227547.html
Директор Левада-центра Лев Гудков представил в "Мемориале" доклад, из которого следует: большинство жителей России поддерживают присоединение Крыма, но не понимают его последствий и не готовы нести за них ответственность. Власть, по Гудкову, культивирует "сознание шпаны".

Доклад "В какой стране мы живем: российское общество от ноября к марту" основан на последних и более ранних исследованиях Аналитического центра Юрия Левады. Вот основные тезисы Гудкова.

Большинство россиян всегда считало, что "Крым наш". Так же россияне настроены в отношении Южных Курил - большинство не одобряет идею вернуть острова Японии, хотя мало кто может показать эти территории на карте. В Крыму же всегда была сильна ностальгия по Советскому Союзу – главным образом людям не хватало советской системы экономики, при которой расположенные в провинциях предприятия, особенно военные, не были забыты, как сейчас. Так было всегда. Что изменилось за последнее время?

Апатия элиты

Интеллектуальной элите присуще нежелание принимать людей с другим образом мышления. Безусловно, людей сгоняли на провластные митинги. Однако необходимо учитывать их чувства. Нежелание вникать в психологию этих людей, стараться расширить их понимание происходящего – порок отечественной интеллектуальной элиты.

Украинские события на фоне тотальной пропаганды вызвали в таких людях резкий взлет удовлетворенности и оптимизма. 85 процентов россиян испытали эмоциональный подъем и радость от присоединения Крыма, и лишь 7 процентов ощутили стыд и чувство протеста.

Большинство людей стали жертвами длительной накачки антизападных и антилиберальных настроений. Эта накачка началась в 2002 году, когда Путин укрепился во власти, и усилилась в 2007 году, после его мюнхенской речи.

При этом не всегда зомбирование действовало на людей однозначно.

Переменный успех пропаганды

С 2010 года коррупционные скандалы воспринимались как предвестники распада режима, которому большинство(!) людей все чаще отказывало в легитимности.

И в январе 2014 года образ российских политиков у россиян был однозначно негативным. Люди называли самые распространенные их черты: стремление к власти с использованием грязных методов, алчность, корыстолюбие, неуважение к гражданам и законам, непорядочность и некомпетентность. Такие черты отечественного политика, как вера в Бога и соблюдение законов, отмечались крайне редко – 1-2 процентами респондентов.

Власть последние четыре года воспринималась как эгоистичная и коррумпированная. Это общее негативное отношение к режиму распространялось и на президента Путина.

Неудивительно, что первая реакция на массовые протесты 2011 года – одобрение. Впрочем, антизападная и гомофобная пропаганда принесла плоды - люди изменили отношение к протестам.

Кроме того, к концу 2012 года вырос страх перед массовыми репрессиями в связи с подавлением протеста. Этот показатель достиг 37 процентов - рекорд в истории наших исследований.

Второй пик пропаганды пришелся на декабрь 2013 года и изменил отношение большинства людей к украинским событиям.

Майдан – Болотная

Когда люди только вышли на Майдан, у российского населения не было иллюзий по поводу того, что режим Януковича отличается от режима Путина.

В октябре 2013 года люди не считали правильным вмешательство в дела Украины.

Все изменилось в декабре 2013-го после попытки силового разгона Майдана, избиения студентов. Российская государственная пропаганда стала работать интенсивнее, чем в советское время. При нарастании пропагандистского давления были так или иначе отключены альтернативные каналы информации. Население осталось один на один с телевидением.

Стоит отметить еще одну деталь. Не только страх перед репрессиями достиг своего максимума. Пика достигли массовая ксенофобия и национализм. В октябре мы зафиксировали самый высокий показатель за 25 лет. Ощущение коррумпированности и незащищенности вылилось у людей в потребность "защиты русских".

Пропаганда перехватила националистические настроения: все протестные выступления – это происки Запада с целью ослабить Россию, вытеснить ее из традиционных зон влияния.

Не разбираюсь, но одобряю

Итогом этой пропаганды и стало одобрение большинством россиян политики России на Украине. По результатам опроса, проведенного в марте, при том что две трети населения следят за событиями на Украине, только три процента говорят, что разбираются в происходящем очень хорошо.

Люди полагают, что речь идет о защите русских и возврате русских земель.

Украинцев же фактически больше не считают дееспособными: подчинились бандеровцам – теперь с вами можно делать все что угодно.

Примерно треть населения России полагает, что на Украине будет гражданская война. Люди высказываются не только за присоединение Крыма, но и за принятие в состав России других регионов Украины, если те захотят.

О чем это говорит? Несостоятельность частного человека, его зависимость от государства имеют обратную проекцию: желание, чтобы "нас боялись и уважали".

79 процентов россиян полагают, что Россия возвращается к роли великой державы, присоединяя Крым. Закономерным образом ухудшается отношение к США и Евросоюзу. Санкции людей, в общем, не беспокоят – эффект от них, по мнению большинства россиян, невелик.

Российскому большинству присущ также уход от ответственности. "Я ни при чем", - думает большинство людей о событиях в Крыму. Платить за происходящее люди не готовы. Торжествует сознание шпаны: сила применяется тогда, когда знаешь, что партнер не решится ответить.

Дефицит достоинства

К людям в России относятся как к расходному материалу, а они с этим соглашаются. Почему? Потому что нет основания для чувства собственного достоинства. Немаловажную роль в этом играет школа, которая с советских времен принципиально не изменилась.

Доклад Льва Гудкова вызвал аплодисменты. Вот как сказанное комментировали его коллеги.

Социолог Борис Дубин отметил, что проблемы, обозначенные на Майдане, актуальны и для России. Однако российская власть сумела убедить большинство людей в том, что это "не про нас". Кроме того, ей удалось инициировать холодную гражданскую войну внутри образованного сообщества.

"Один человек умудрился поставить весь мир с ног на голову, заменив привычный режим существования экстраординарным. В экстраординарном режиме существование не ограничено законом, власть безгранична в любой сфере, а население поддерживает безответственность. Кроме того, символы оказались чуть ли не важнее реальной составляющей российского режима. Россияне готовы жить с затянутыми поясами во имя великой цели, – сказал Борис Дубин, напомнив о символизме победы России во Второй мировой войне. – Сейчас Россия выбрала войну в потрясающей эйфории, и ее ждет чудовищное похмелье".

Историк Никита Соколов вписывает сегодняшние события в идеологическую традицию "православия, самодержавия и народности, где последняя понималась как приверженность православию и самодержавию", а вместо европейского пути развития предлагалось "славянское братство". "Истерика и неадекватность всегда вели к тому, что ориентация в реальности терялась", – заметил Соколов.

Руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН Александр Рубцов отметил, что власть все чаще пытается апеллировать к истории, но эти апелляции несостоятельны. "Власть на самом деле историю не знает и знать не хочет. Думая, что она апеллирует к истории, она на самом деле обращается к историческим идеологическим трактовкам. К тому же при этом она не делает различий между "русскими" и "российскими". Навальный, возможно, и может говорить это своим сторонникам, но на государственном уровне это звучит как провокация", – заключил Рубцов.